От греха подальше - [59]

Она боялась обернуться и взглянуть на церковь. Но когда все же отважилась сделать это, из груди у нее вырвался вздох облегчения. Всего лишь несколько черепиц сорвал смерч с крыши да разбил один витраж, но в основном церквушка уцелела. Она единственная устояла под напором стихии.

— Ваш друг, наверное, укрылся в церкви, — предположила Дебби. Она выбралась из убежища вслед за Викторией и теперь, хмурясь, рассматривала разрушения, причиненные торнадо.

— Да, наверное, — согласилась Виктория, хотя совсем не была в этом уверена. — Давайте заведем детей в церковь, подальше от всех этих обломков, о которые они могут пораниться.

Виктория помогала уводить детей в церковь, но взглядом повсюду искала Роуна. Он мог быть здесь, но мог, унесенный смерчем, попасть и в страну Оз [7].

Мальчик пяти-шести лет, тот самый, день рождения которого отмечали сегодня, потянул ее за руку. На бледном лице малыша возбужденно блестели широко открытые глаза.

— Пойдемте туда… — сказал мальчик и потянул Викторию за руку.

— Но мы должны идти в…

— Нет, пойдемте туда. Там мистер Роун. Он ранен.

«О нет, Господи, пожалуйста, только не это!» — про себя молилась Виктория. Она позволила мальчику провести себя через двор, усеянный обломками досок и столбов, кусками колючей проволоки и невесть еще каким хламом, вслед за ребенком перелезла через белый частокол, чудом устоявший вокруг двора.

Наконец мальчик подвел ее к купе деревьев, многие из которых валялись теперь на земле. У нее перехватило дыхание, когда она увидела Роуна, распростертого на земле и почти полностью скрытого под ветвями огромного дерева, упавшего на него.

Виктория подбежала к Каллену и попыталась отодвинуть ветви.

— Роун! — позвала она и, опустившись на колени, старалась нащупать пульс на его шее.

Рука Роуна сжалась в кулак, и Виктория поняла, что он жив.

Мальчик, о существовании которого она совсем забыла, вдруг разразился горькими рыданиями.

— Я не хотел, чтобы кого-нибудь ранило, — причитал он, и слезы ручьями текли у него по щекам.

Виктория решила, что ребенок сильно перепугался, но у нее не было времени, чтобы его успокаивать. Роун нуждался в срочной помощи, и ей нельзя было терять ни минуты. Возможно, от этого зависела его жизнь.

И она обратилась к мальчику.

— Беги скорее в церковь и попроси учительницу вызвать «Скорую помощь». Ты можешь сделать это для меня?

— Не надо «Скорой помощи», — раздался слабый голос Роуна, — со мной все в порядке.

«Слава Богу», — про себя подумала Виктория, чувствуя, как сердце от радости подпрыгнуло у нее в груди.

— Роун, не двигайся, — предостерегла она. — У тебя могут быть серьезные травмы.

Но, как и следовало ожидать, он не обратил внимания на ее тревожные предостережения, приподнялся на локтях, затем, опираясь на руки, подтянулся и сел.

— Роун, ты не должен… — просила Виктория.

— Я в порядке, поверь, — сказал он, потирая затылок и поднимая голову. Только теперь, оглядываясь по сторонам, он заметил ужасающее состояние церковного двора.

— Боже праведный… кого-нибудь ранило?

— К счастью, все обошлось, все успели спуститься в убежище, и ты тоже должен был там находиться, — ответила она резко. — Теперь у тебя, по меньшей мере, сотрясение мозга и кто знает, что еще.

Он взглянул на нее со своей лукавой улыбкой, от которой ее всегда охватывала внезапная слабость.

— Ну и чем ты не сестра милосердия? И как насчет курса лечения лаской бедного страдальца?

Она едва сдержалась, чтобы не прикоснуться к нему, не облегчить его страданий. Но решение было принято, и она собиралась выполнить его. Чем раньше он поймет, что его ждет, тем лучше для них обоих.

— Я уверена, что в церкви есть аптечка первой помощи, — сказала Виктория и бодро протянула руку, чтобы помочь ему. — Ты можешь встать?

Его немного покачивало, но он устоял на ногах, хотя Виктория сразу же отдернула руку.

Роун потрогал фотоаппарат, который все еще висел на кожаном ремешке у него на шее, — он был разбит.

— Ох ты, черт побери, — расстроился Роун. — Пропал мой любимый старый «Никон».

Мальчик все еще стоял рядом, не сводя глаз с Роуна.

Виктория сняла травинку, прилипшую к фотоаппарату.

— Я очень надеюсь, что фотографии стоили такого героизма, — холодно, с явным сарказмом произнесла она, повернулась и зашагала к церкви, оставив Роуна с его разбитым фотоаппаратом и глазевшим на него мальчишкой.

Виктория негодовала, более того — она злилась на Роуна, но в то же время скорбила по той любви, которую они открыли для себя совсем недавно, и по тем отношениям, которые могли бы у них сложиться в будущем, но эту скорбь и печаль она с легкостью скрыла за маской безразличия и презрения.

Роун не мог винить Викторию за то, что она не пожелала усомниться в его безрассудстве. Она, видимо, не поняла, почему он остался на церковном дворе, предпочтя встречу с торнадо безопасности убежища, потому и решила, что он в очередной раз рисковал жизнью ради нескольких интересных фотографий и, разумеется, удовлетворял свою страсть к смертельно опасным приключениям. Она даже не сочла нужным попросить его объясниться с ней.

Сознание того, что она имела основания считать его беспечным дураком, ударило больнее, чем недавно свалившееся на него дерево.