От голубого к черному - [69]

Через несколько минут стало бы совсем темно и ничего не видно. То, что случилось потом, я не смогу объяснить. Это была моя идея. Мы оставили Дина лежать там, вернулись с фонарями и лопатами и похоронили его среди деревьев. Помню, как Карл выбросил половинку кирпича в канал и медленно вымыл руки. Едва ли он сказал хоть одно слово в ту ночь. Через три часа мы вернулись туда и выкопали яму. Зарыли и забросали опавшими листьями. Они его так и не нашли. Забавно, он поговаривал о том, что хочет сбежать. Его отец частенько нажирался и колотил его. Мать от них ушла. Так что, когда он исчез, никому и в голову не пришло искать труп.

Вот так-то. Нас троих… ну, нас нельзя назвать друзьями. Не было дружбы, не было любви, не было ненависти. Это другое. Мы держали связь. Но мы не были на его свадьбе, а он не был на свадьбе Стефана. Ничего такого. Но это было важно для нас. А теперь он мертв, и мне пришлось связаться с тобой. Чтобы замкнуть треугольник.

В последовавшей тишине я услышал его дыхание; оно было прерывистым, точно что-то застряло у него в груди. Он развернулся и подошел к деревьям, с них все еще лило. Он остановился, не доходя до реки, на пятачке, заросшем кустами и бледной травой.

— Здесь.

Он стоял ровно посередине между тремя похожими деревьями, чьи листья закрывали обзор во всех направлениях.

— Ты мне веришь? — спросил он.

— Не знаю.

— В машине есть лопата. Прошло пятнадцать лет, там уже ничего не осталось, кроме костей. Решай сам, Дэвид. Если хочешь получить доказательства, можешь раскопать.

Я посмотрел на землю. Сухую траву и ежевику несложно убрать. Но насколько твердая здесь земля, в глубине? Стоит ли оно того? Я попытался представить себе закопанный череп с разбитой макушкой, но мог думать лишь о Карле, каким я видел его в последний раз, лежавшим лицом вниз на грязной земле Уэльса.

— Нет, — сказал я.

Джеймс развернулся и пошел к мостику над каналом.

— Я подброшу тебя до станции.

Небо начало темнеть, звезды виднелись в прорехах между облаками.

На маленькой автостоянке стояло несколько машин, но людей не было видно. Когда Джеймс выключил сигнализацию в своей машине, я спросил его:

— Так что же случилось, когда Карл был с тобой? В декабре?

Он безрадостно рассмеялся.

— А ты как думаешь, что случилось? Я трахнул его. А когда трахал, я ударил его, избил. Ему это понравилось. Я бил его по лицу, пока у него из носа и изо рта не пошла кровь, а потом трахнул в рот.

Лицо у него было мрачным.

— Я тебе не верю, — сказал я.

Он пожал плечами.

— А это уж как тебе будет угодно.

Мы сели в машину. Как только я пристегнул ремень, я почувствовал на себе его руки, его открытый рот прижался к моему. Борьба казалась бессмысленной. Моя пассивность, похоже, возбуждала его, он втащил мой язык между своими зубами и принялся сосать его. Он даже перестал дышать. Когда его рука принялась расстегивать молнию на моих джинсах, я остановил его.

— Забудь об этом.

Он раздраженно завел машину и проехал короткую дорогу до станции, не произнеся ни слова. Я открыл дверцу машины.

— Пока.

Он умчался прежде, чем я вошел в здание станции.

На платформе стояла молодая женщина с ребенком, который напевал одни и те же слова снова и снова. Что-то вроде «Аба, аба, аба, кола, ба». Он орал во все горло. Когда подошел поезд, я прошел подальше, чтобы не оказаться с ними в одном вагоне. Ровный ритм колес помог мне успокоиться. Я смотрел в окно на сигнальные огни пустых фабрик и складов. И тут пейзаж вдруг пробудился, загорелись уличные фонари.

Глава 15 Шум

Я — послание.

Idlewild

Вышел второй альбом «Треугольника». Алан убедил меня и Йена помочь ему сделать сборник из невышедшего материала и би-сайдов. Нас обоих не радовало то, что приходится выпускать такой сырой материал, но Алан сказал, что демо-записи вызывают слишком большой интерес, чтобы оставить их лежать в ящике. К тому же «Фэрнис» и не собирались делать вид, что это студийный альбом. С помощью Пита мы сделали альбом из четырех демо-треков, двух би-сайдов и нескольких фрагментов и обрывков, включая концертные версии двух песен, записанные Алексом. В приступе сентиментального настроения мы назвали его «Всего лишь звук» — слегка измененная строчка из «Порванных струн». Конечный результат получился грубоватым и неровным, но продавался он гораздо лучше, чем «Жесткие тени», многие говорили, что это лучшие песни Карла. Никто не назвал это подделкой или воровством, что меня немного успокоило.

Четвертый канал использовал «Голубое стекло» в качестве заглавной песни в фильме «Утопая в этом», об алкоголизме и домашнем насилии в пригородах Северного Лондона. Они также включили в него фрагменты «Третьего пролета» и «Города комендантского часа». «Фэрнис» продолжали переиздавать два альбома «Треугольника» еще шесть лет. Что было жульничеством, поскольку Алан продал «Фэрнис Рекордз» «Уорнер Бразерс» во время финансового кризиса 1994 года. Все группы «Фэрнис» выставили вон, и лейбл был закрыт, но они продолжали использовать логотип «Фэрнис» для дисков «Треугольника».

В 1993 году я какое-то время гастролировал с «Замороженным джином», но обнаружил, что призраки и алкоголь вытесняют музыку из моей головы. По обоюдному согласию я покинул группу и решил на время завязать с музыкой. Я нашел техническую работу на фабрике по производству краски, получил профессиональное образование и начал делать карьеру в химической промышленности. Я всегда думал, что вернусь к музыке, но для этого мне было нужно слишком многое оставить позади. Теперь, если я оглядываюсь назад, то не для того, чтобы проверить, что призраки следуют за мной, а чтобы убедиться, что они остались под землей.