От двух до пяти - [103]
За всю свою долгую жизнь он почти никогда уже не возвращался к "простонародному", крестьянскому стилю, которым написан "Конек-горбунок", а пытался культивировать стиль тогдашней высокой поэзии, сочиняя послания, эклоги в духе Жуковского и даже вычурные стихотворения в бенедиктовском духе, хотя и был в этой области неудачлив и даже безличен, то есть похож на всякого другого из тогдашних середняцких писателей.
И тут, мне сдается, разгадка первой странности его биографии. Мастер русского народного стиля, которым он владел в совершенстве, он тотчас после "Конька-горбунка" отрекся от этого стиля, пренебрег им и ни разу не сделал попытки вернуться к нему в своем творчестве (если не считать "Русской песни", написанной им вскоре после "Конька-горбунка", и еще двух-трех произведений такого же рода, проявлявших тенденцию к модному в те времена стилизаторству). Его биограф очень верно указывает: "Там, где искрой вдохновения Ершову служит народное творчество, где он остается верным своему светлому таланту сказочника и поэта, там он находит и нужные краски, и выразительную красоту языка, и естественность хода событий, и задушевность, которые всегда получают отклик в сердце читателя. Но как только он становится на ходули романтизма или переходит на чуждую его поэтическому таланту почву бытописательства и религиозного мистицизма, силы изменяют ему"[161].
Отсюда все его неудачи и немощи: он оторвался от своей почвы, от народа, который дал его творчеству такие могучие соки, - от народной речи, народного юмора, народного мировоззрения, народной эстетики.
И тут, как мне кажется, ключ ко второй особенности его трагической биографии.
При Николае I "Конек-горбунок" был долго под цензурным запретом. А потом мало-помалу стал печататься как лубочная книга для низового читателя. Ею бойко торговали офени в деревнях и на ярмарках - наравне с ситцами, сонниками, иконами, пряниками.
Однако прошло лет тридцать, и она вошла в литературу опять, но уже в качестве книги для маленьких. Маленькие отвоевали ее у больших и навсегда завладели ею, как драгоценной добычей, и тут только большим удалось разглядеть, что для детей это в самом деле хорошая пища - вкусная, питательная, сытная, способствующая их духовному росту.
К тому времени в нашей стране произошли огромные социальные сдвиги. Русская педагогика стала служить разночинцу, которому не могла не прийтись по душе демократическая идея и простонародная форма ершовского "плебейского" эпоса.
Отвоевав эту книгу у взрослых, дети передали ее по наследству своим внукам и правнукам, и правнукам правнуков, и нельзя представить себе такое поколение русских детей, которое могло бы обойтись без нее.
Тут великий урок для всех нас. В этой поучительной судьбе "Горбунка" был явно для всех поставлен знак равенства между детьми и народом. Детское и народное оказались синонимами.
И подобных случаев в истории нашей литературы немало. Именно в силу своей народности многие подлинно народные книги не раз преображались в книги детские. Судьба "Горбунка" повторяет судьбу сказок Пушкина. Пушкин писал их для взрослых тоже в порядке усвоения и разработки фольклора. Взрослые отнеслись к ним с высокомерной брезгливостью, видя в них падение Пушкина, и даже Баратынский сердился - как смеет великий поэт отдавать свои силы такому "низкопробному" жанру. А дети, к которым и не думал обращаться поэт, когда писал своего "Салтана", "Золотого петушка" и "Царевну", ввели их в свой духовный обиход и лишний раз доказали, что народная поэзия в высших своих достижениях часто бывает поэзией детской.
Все сказки Пушкина, все до одной, были сказки крестьянские и по словарю и по дикции.
И если мы вспомним, что басни Крылова тоже возникли как литература для взрослых и тоже с непревзойденным совершенством воссоздали народную речь, у нас будет полное право сказать, что русский народ (то есть русский крестьянин, потому что народ в ту пору был почти сплошь деревенским) продиктовал писателям самые лучшие детские книги. Их устами великий русский народ утверждал свою веру в вечную победу добра, милосердия, правды над криводушием, жестокостью, ложью. Таковы же детские стихотворения Некрасова, детские книги Льва Толстого, Ушинского, насквозь пропитанные фольклором.
Параллельно с этими народными книгами в XIX веке возникла ненародная, антинародная детская литература, начиная с ишимовской "Звездочки" и кончая "Задушевным словом" Маврикия Вольфа. Вполне понятна литературная немощь этой оторванной от народа словесности. Понятно, почему от нее не осталось теперь ничего или почти ничего. К концу века с детской литературой случилось то самое, что когда-то случилось с Ершовым. Чуть она оторвалась от народной эстетики, народного юмора, народных идеалов и вкусов, она тотчас же стала бесплодной.
Тот бурный ренессанс "большой литературы для маленьких", который начался у нас лет сорок назад, ознаменован обращением детской поэзии к фольклору. В критике давно было отмечено, что детские стихи Маяковского "обильны фольклорными реминисценциями" и что, например, начало "Сказки о Пете, толстом ребенке, и о Симе, который тонкий" - типичная народная считалка, приближающаяся по своим интонациям к традиционным числовкам:
«Мастерство Некрасова» — фундаментальный труд Корнея Чуковского, относящийся к памятникам советского литературоведения. Монография, над которой Чуковский работал несколько десятилетий, исследует творчество русского литератора XIX века Николая Алексеевича Некрасова и рассказывает о месте поэта в русской литературе. Отдельной книгой труд впервые издан в 1952 году. В 1962 году за книгу «Мастерство Некрасова» Корней Чуковский удостоен Ленинской премии.
«Серебряный герб» — автобиографическая повесть, рассказывающая о детстве и отрочестве Коли Корнейчукова (настоящее имя К. Чуковского). Книга читается на одном дыхании. В ней присутствует и свойственная Чуковскому ирония и особый стиль изложения, который по настоящему трогает за душу, заставляя возвращаться в своё детство.
Семейная библиотека — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В девятую книгу серии вошли три сказочные повести:М. Фадеевой и А. Смирнова «Приключения Петрушки»К. Чуковского «Доктор Айболит»Ю. Олеши «Три толстяка».
Дневник К.И.Чуковского — самая откровенная и самая драматичная его книга — охватывает почти семь десятилетий его жизни. В них бурная эпоха начала века сменяется чудовищной фантасмагорией двадцатых-шестидесятых годов, наполненной бесконечной борьбой за право быть писателем, страшными потерями родных и близких людей…Чуковский дружил или был близко знаком едва ли не со всеми выдающимися современниками — Горьким и Леонидом Андреевым, Короленко и Куприным, Репиным и Евреиновым, Блоком и Маяковским, Гумилевым и Мандельштамом, Пастернаком и Ахматовой, Зощенко и Тыняновым, Твардовским и Солженицыным… Все они, а также многие другие известные деятели русской культуры оживают на страницах его дневника — этого беспощадного свидетельства уже ушедшего от нас в историю XX века.Корней Иванович Чуковский (1882–1969) фигура в истории отечественной культуры легендарная.
В сборник «Испытание реализмом» вошли материалы научно-теоретической конференции, посвященной творчеству известного русского писателя Юрия Михайловича Полякова. Симпозиум состоялся в его альма-матер, Московском государственном областном университете, накануне 60-летнего юбилея писателя – 10 ноября 2014 года. С докладами выступили видные филологи, литераторы, культурологи, переводчики, общественные деятели. Издание снабжено наиболее полным на сегодняшний день библиографическим указателем, охватывающим четыре десятилетия (1974 – 2014) и дающим представление о разнообразии и масштабах творческий деятельности автора.
Если вы думаете, будто английский язык – это предмет, и читать о нём можно только в учебниках, вы замечательно заблуждаетесь. Английский язык, как и любой язык, есть кладезь ума и глупости целых поколений. Поразмышлять об этом и предлагает 3-я тетрадь книги «Неожиданный английский», посвящённая вариантам и стилям английского языка, типичным ошибкам, учебным пособиям, языковым штампам и забавным, а порой и парадоксальным наблюдениям.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В стихах правила проще запомнить, плюс некоторые анекдотичные случаи, встретившиеся в жизни, продолжу писать, если будет интересно читателям.
Издание второе, исправленное и дополненное. В книге рассматриваются различные аспекты английской грамматики уровня Intermediate и Upper-intermediate.Особое внимание уделено тонкостям употребления времен, различий между ними. Также затрагиваются такие вызывающие сложности темы, как употребление предлогов, артиклей, модальных глаголов, особенно в прошлом, пассивный залог и причастные формы. Каждая глава содержит теоретическую и практическую части.
Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры.