От Дуная до Лены - [15]
Гнеушев советует мне осмотреть их подсобные цехи, где колхозники сами ремонтируют флот, сами готовят к лову сети.
Я захожу в сетевой цех. Огромный зал, опутанный сетями. Вдоль зала у окна сидят женщины, надвязывают сети.
Ко мне подходит начальник цеха Иван Гаврилович Молчанов.
— Интересуетесь? — доброжелательно спрашивает он. — Вот эта сеть на селедку, трехстенная сельдевая. У нас на Дунае не неводами ловят, а сетями, течение быстрое. Сети у нас капроновые, капрон — наше спасение. Хлопчатобумажная сеть жила года полтора, и то ее надо было консервировать и просушивать каждый раз после лова. А эту подкрасим и по пять, а то и по восемь лет служит. Так что не только дамам на чулки капрон-то нужен. Вы, может, уже слышали, что раньше сети совсем рыбака разоряли. Ну а теперь почти что и не существует больше этой проблемы…
Тут Иван Гаврилович замечает, что я прислушиваюсь к тихому пению на другом конце зала.
— Радио, что ли? — спрашиваю я, привычный к тому, что все пение производит радио.
— Нет, это у нас женщины поют. Надвязывают сети и поют. Тут сохранилось много старинных песен — русских, украинских. Вот давайте сбоку подойдем и послушаем, так нас не видно будет, а то спугнем.
Мы подходим ближе, очень чисто и жалобно:
Иван Гаврилович наклоняется ко мне и говорит вполголоса:
— А что вы думаете, может, и права была маменька. Опаснейший всегда был промысел — рыбацкий. Теперь, конечно, каждому в лодку дают фальшфейера[2], пробковый пояс. Спасти человека легче. И то ведь как бывает!.. На днях у нас попали в шторм два рыбака — Унгаров Николай и Лука Кабанов. Лодку их отнесло далеко от берега, а в моторе пробило прокладку. Парус они поставили, так и парус сорвало. Понесло в море. Плохо бы кончилось, если б катер румынской пограничной охраны не подоспел. Друзья, значит, выручили. А то ведь море, оно не шутит… Так что маменька эта по-своему, знаете, тоже была права…
Простившись с начальником сетевого цеха и его производственным хором, я спешу на экспериментальную базу. Здесь меня уже ждет Николай Евгеньевич.
Пройдя по узеньким протокам и улочкам-ерикам, мотобот биологов вошел в Белгородский канал. Сперва по обе стороны в буйном цветении садов тянулись вилковские хатки. Потом начались плавни, густые заросли тростника, где вкривь и вкось торчат уставленные в небо клювы цапель. Вспугнутые мотором, цапли взлетают, на секунду повисают в воздухе, и ветер, словно подкараулив, подхватывает их и начинает сносить в сторону; потом, справившись с ветром, вытянув ноги в одну линию и странно, точно противогазную трубку, выгнув шею, они улетают куда-то прочь. И сколько тут этих цапель! А вон поодаль стадами бродят черные крючконосые каравайки. И еще множество каких-то никогда и нигде, кроме зоопарка, не виденных мной птиц…
— Сколько ж тут птиц?! — делюсь я своими восторгами с Николаем Евгеньевичем.
— Сколько? — говорит он и, усмехнувшись, начинает перечислять: — Лебеди-шипуны, серые гуси, белые цапли; малая и большая колпица, розовый и кудрявый пеликаны; утки, крохали, нырки — кряква, серуха; чирки — трескунок, широконоска, белоглазый нырок, красноголовый и красноносый, поганки; кулики — чибис, поручейник, веретенник, перевозчик, травник, бекас, кроншнеп, черная крачка и еще много-много других…
— И все здесь? — я осматриваю плавни.
— Все здесь, в дельте Дуная! Это ведь пролетный путь для водоплавающих птиц, они сюда собираются из всех стран Европы, чтоб лететь к Средиземному и Черному морю. Некоторые тут и зимуют до конца февраля— начала марта. И все птица не простая! Лебедя-шипуна вообще-то сохранилось на земле немного, серый яге гусь в таком количестве водится только в дельте Дуная. А колпица — удивительная птица, посмотрели бы, как она вытанцовывает. А рыбы здесь сколько!.. Если бы тут у нас был заповедник, многие птицы оставались бы здесь на гнездование. От этого обогащались бы и другие, незаповедные края. Кроме того, если здесь, на путях миграции и нагула рыб, будет заповедник, это и на численности ценных промысловых рыб благоприятно скажется. Причем устраивать здесь надо дунайский заповедник международного значения, с охватом румынской территории. Вот именно тут — от Белгородского русла и до острова Лимба, а может, и дальше…
Мы выходим к Соленому лиману. Там, вдали, вода уже синяя, а не глинисто-бурая. И вдруг Николай Евгеньевич, резко повернувшись, указывает куда-то на косу. Оттуда облаком взлетает снежно-белое стадо пеликанов и устремляется к дальнему берегу. Оно волнистой белой полосой уходит к югу, то собираясь в белые хлопья, то разворачиваясь опять в длинную полосу у самого горизонта…
— Какое стадо! Штук шестьдесят! — восхищенно повторяет Николай Евгеньевич.
Благодатная, изобильная земля! «Сюда все блага сходятся», — вспоминаются мне слова летописи.
Хождение за два моря
Папа дышит воздухом. — Как я боролся с «пожаром». — Отход! — В ласковом море. — Что такое качка? — Взбесившийся рояль. — Первая победа. — Вечерний проспект Энгельса. — Мы идем за «ракетами». — На черноморском берегу. — «Ракета» убегает от шторма
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Носик хорошо известен читателям как биограф Ахматовой, Модильяни, Набокова, Швейцера, автор книг о художниках русского авангарда, блестящий переводчик англоязычных писателей, но прежде всего — как прозаик, умный и ироничный, со своим узнаваемым стилем. «Текст» выпускает пятую книгу Бориса Носика, в которую вошли роман и повесть, написанные во Франции, где автор живет уже много лет, а также его стихи. Все эти произведения печатаются впервые.
Серебряный век русской литературы стал глотком свободы накануне удушья. Предлагаемая книга представляет собой женский портрет эпохи. Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость – всеми этими качествами обладали роковые и свободные амазонки начала века. Их вы встретите на страницах этой книги – Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер, Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они создавали великие стихи и вдохновляли гениальных поэтов.
«Вы знаете, что такое любовь? Настоящая любовь? Любили ли вы так неистово, что готовы были шагнуть в пламя преисподней? Я – да». С этих слов начинается знаменитая киноповесть, посвященная итальянскому художнику Амедео Модильяни. Так начиналась история мимолетной и трагической любви двух гениев начала века: Анны Ахматовой и Амедео Модильяни. Что общего у русской поэтессы и итальянского художника? Сама Анна Андреевна писала об этом романе так: «…все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его – очень короткой, моей – очень длинной». Автор этой книги – Борис Михайлович Носик – первые десятилетия жизни провел в России, но вот уже много лет предпочитает жить во Франции.
Читателю, который раскроет эту книгу, предстоит познакомиться с воистину замечательным сыном XX века.Доктор философии и приват-доцент теологии одного из старейших европейских университетов, музыкант-органист, видный музыковед и органный мастер в пору творческого расцвета и взлета своей известности сразу в нескольких гуманитарных сферах вдруг поступил учиться на врача, чтобы потом уехать в глухие дебри Центральной Африки и там на протяжении пол-столетия строить больничные корпуса на свои с трудом заработанные деньги, без вознаграждения и без отдыха лечить прокаженных, врачевать язвы, принимать роды.И при этом он не оставил музыку, не бросил философию, а, напротив, поднялся и в той и в другой области доеще более высокого уровня.
Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.