От Дуная до Лены - [14]
Домой мы возвращались поздно, однако вилковская улица еще не опустела: светились приветливые огни закусочной, шумела толпа на улицах веселого рыбацкого городка.
А над Вилковом стояло все то же жалобное, певучее, переливчатое верещание, то нараставшее, то чуть стихавшее, то вдруг становившееся неистовым. Теперь я уже наверняка знал, что это не скрип колеса и не гул землесоса, как полагал раньше, а кваканье бесчисленных вилковских лягушек на деревьях и в ериках.
— Поехали с нами завтра на лиман, — пригласил меня Николай Евгеньевич, когда мы прощались на живописном перекрестке этих невиданных судоходных улиц. — Не пожалеете.
Назавтра, когда стало ясно, что отхода не предвидится, капитан отпустил меня в увольнение. Я собирался на базу, к биологам, но было еще рано, и я решил побывать сначала в здешнем рыболовецком колхозе.
Во дворе правления колхоза ревели моторы, ржали лошади, галдели рыбаки, капитаны, механики. Мне удалось разговориться здесь с маленьким, невзрачным на вид, но очень деловитым человеком в коричневом костюме, который оказался главным инженером колхоза Иваном Никитичем Гнеушевым.
— Гнеушев? — переспросил я. — Остров такой есть на Дунае…
— Да. И остров есть, и гирло. Гнеушевы из коренных поселенцев-старообрядцев. Вы про липован слышали, наверно? Так вот у прадеда моего, линована, было три сына — Сусой, Иван и Антон. Антон за свои девяносто лет нажил двадцать шесть детей от трех жен. Одним из двадцати шести и был мой отец Никита Гнеушев. А мать — из Корпусовых, тоже у нас распространенная фамилия. Прапрадед же — выходец из Архангельской области.
— Отец был рыбак?
— Да, и отец, и деды. Отец-то еще при румынах состоял в МОПРе, сознательный был человек. Он и еще несколько рыбаков создали тут в Вилкове кооператив по сбыту рыбы, так называемую третью группу рыбаков. Перед войной на базе этого кооператива возник колхоз. Отца тогда в горсовет выбрали. А потом пришли немцы. В сорок первом году отца и еще пять человек расстреляли. Я тогда рыбачил, мне семнадцать было, и я был старший в семье. У матери осталось пятеро детей, надо было кормить братьев и сестер. Потом немцы угнали нас на работы на ту сторону, а с сорок четвертого года я служил в армии. Вернулся из армии в сорок седьмом. Работал тут мастером по консервации сетей, а потом надумал учиться. Уже двадцать семь лет мне было, семью имел, и вот сел за парту, в четвертый класс пошел. Так и тянул я все эти годы — сперва семилетку, потом курсы в Ростове и наконец техникум в Москве. И все время здесь работаю. Колхоз у нас мощный, самый большой из всех двадцати шести приморских хозяйств, дает больше половины продукции всего треста. Вилково — место исконно рыбацкое, а только, конечно, труд рыбацкий теперь стал совсем другой. У нас в колхозе четыреста шестьдесят гребных лодок, половина из них оборудована моторами, двадцать мощных современных сейнеров, которые ведут лов в море, свои капитаны и механики. Каждый год мы посылаем колхозников-рыбаков в Керчь учиться на механиков. Изменилась жизнь на Дунае. И живут по-другому, и рыбу ловят по-другому. Во время лова рыбаки живут на ловпунктах. Раньше там стояли курени, салтыны, — четыре кола да камышовая стенка; часто их заливало водой. Рыбы наловит рыбак и на веслах везет в Вилково — это четыре-пять часов ходу в один конец. Сейчас на каждом ловпункте — ледник. Приходит катер, забирает рыбу, а рыбак отдыхает. На ловпунктах — электричество, столовая, магазин, промтоварный ларек, красный уголок, кино через день. Совсем другая стала производительность, другие заработки. Дела идут вроде бы неплохо… Но только вот я что думаю…
Гнеушев задумчиво поднимает взгляд на какую-то схему на стене, потом продолжает:
— Прибрежный лов дает колхозу большой доход, но ведь это все работа на износ. Запасы частиковых рыб катастрофически иссякают. Чтобы жать, нужно пахать и сеять, возделывать землю и возделывать воды. А мы только берем, берем, берем. Нет воспроизводства рыбы. Нерестилища замывает песком, водоемы мелеют; иногда протоки зарастают камышом, тогда водоемы изолируются — «отшнуровываются». Нужны новые ерики. Нужны рыбопитомники… Кое-что мы, конечно, делаем. За последние годы нарыли на островах километров шестнадцать ериков: землечерпалки работают. В прошлом году прорыли новый канал — и сразу же заметны результаты.
Соглашение о рыболовстве в водах Дуная, регулирующее лов, тоже положительно сказалось на сохранении рыбы. Бухарестский институт теперь регулярно дает нам сведения о ходе рыбы… Обвалование, мелиоративные работы и наш колхоз тоже проводит. А вот как сделать, чтоб рыболовству этим ущерба не нанести? Есть у меня один план…
Гнеушев снова переводит взгляд на схему, висящую на стене.
— На острове Полуденном, вот тут, мы предлагаем построить рыбопитомник. Сперва нужно провести обвалование — тут больше тысячи гектаров земли. Водой система будет пополняться во время паводка. Тут будет рыбоводный завод, можно развести скот, птицу водоплавающую. За два с половиной года затраты эти окупятся. Вообще, на мой взгляд, у нашего хозяйства огромные резервы. Можно, например, разводить нутрию. Шкурка ее стоит девятнадцать рублей, а золотистая нутрия — еще дороже. Да и мясо ее съедобно. Питается нутрия водяным орехом — чилимом. Это же золотое дно, если все по-хозяйски…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Борис Носик хорошо известен читателям как биограф Ахматовой, Модильяни, Набокова, Швейцера, автор книг о художниках русского авангарда, блестящий переводчик англоязычных писателей, но прежде всего — как прозаик, умный и ироничный, со своим узнаваемым стилем. «Текст» выпускает пятую книгу Бориса Носика, в которую вошли роман и повесть, написанные во Франции, где автор живет уже много лет, а также его стихи. Все эти произведения печатаются впервые.
Серебряный век русской литературы стал глотком свободы накануне удушья. Предлагаемая книга представляет собой женский портрет эпохи. Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость – всеми этими качествами обладали роковые и свободные амазонки начала века. Их вы встретите на страницах этой книги – Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер, Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они создавали великие стихи и вдохновляли гениальных поэтов.
«Вы знаете, что такое любовь? Настоящая любовь? Любили ли вы так неистово, что готовы были шагнуть в пламя преисподней? Я – да». С этих слов начинается знаменитая киноповесть, посвященная итальянскому художнику Амедео Модильяни. Так начиналась история мимолетной и трагической любви двух гениев начала века: Анны Ахматовой и Амедео Модильяни. Что общего у русской поэтессы и итальянского художника? Сама Анна Андреевна писала об этом романе так: «…все, что происходило, было для нас обоих предысторией нашей жизни: его – очень короткой, моей – очень длинной». Автор этой книги – Борис Михайлович Носик – первые десятилетия жизни провел в России, но вот уже много лет предпочитает жить во Франции.
Читателю, который раскроет эту книгу, предстоит познакомиться с воистину замечательным сыном XX века.Доктор философии и приват-доцент теологии одного из старейших европейских университетов, музыкант-органист, видный музыковед и органный мастер в пору творческого расцвета и взлета своей известности сразу в нескольких гуманитарных сферах вдруг поступил учиться на врача, чтобы потом уехать в глухие дебри Центральной Африки и там на протяжении пол-столетия строить больничные корпуса на свои с трудом заработанные деньги, без вознаграждения и без отдыха лечить прокаженных, врачевать язвы, принимать роды.И при этом он не оставил музыку, не бросил философию, а, напротив, поднялся и в той и в другой области доеще более высокого уровня.
Расшифровка радиопрограмм известного французского писателя-путешественника Сильвена Тессона (род. 1972), в которых он увлекательно рассуждает об «Илиаде» и «Одиссее», предлагая освежить в памяти школьную программу или же заново взглянуть на произведения древнегреческого мыслителя. «Вспомните то время, когда мы вынуждены были читать эти скучнейшие эпосы. Мы были школьниками – Гомер был в программе. Мы хотели играть на улице. Мы ужасно скучали и смотрели через окно на небо, в котором божественная колесница так ни разу и не показалась.
В «Советистане» норвежская писательница и социальный антрополог Эрика Фатланд приглашает читателя посетить мир, неизвестный даже самым заядлым путешественникам. После распада Советского Союза в 1991 году пять бывших советских республик – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – получили независимость. К 2016 году независимость этих стран отметила 25 летний юбилей. В каком направлении стали развиваться эти страны с той поры? С целью исследовать этот вопрос Эрика Фатланд отправилась в свое путешествие. С сочувствием и страстью к повествованию она рассказывает об истории, культуре и состоянии общества в этих странах на сегодняшний день.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.