От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США - [164]

Шрифт
Интервал

2018 Ян Пробштейн

День самозабастовки

Мы слишком долго страдали под подавляющим гнетом самих себя
• откажись слушать себя
• разорви все финансовые отношения с собой
• откажись признавать членов семьи
• бойкотируй работу
• отключись от социальных сетей
• откажись от полномочий
• активно протестуй против собственного сознания
помни: вся проблема в Я
2021 Ян Пробштейн

Теория аффекта

жалко что так жалко
грустно что так грустно
несчастен от своих несчастий
печалюсь о своей печали
в депрессии от своей депрессии
тревожусь о своей тревоге
счастлив быть счастливым
радоваться рад
разочарован разочарованьем
развлечен развлеченьем
зол на злость
безразличен к безразличью
отчаиваюсь от отчаяния
утратил себя в утрате
кайфую от кайфа
потрясен потрясеньем
болею от боли
ранен раной
унижен униженьем
параноидален из‐за паранойи
обижен обидой
развоплощен воплощением
несчастен от несчастий
желаю желать
отупел от тупости
стыжусь своего стыда
не ведаю о своем невежестве
винюсь от своего чувства вины
парализован своим параличом
оконфужен своим конфузом
онемел от своей немоты
задвигался из‐за своей неподвижности
возбужден от своего возбуждения
в порядке когда в порядке
смущен своим смущением
безутешен от своей безутешности
устрашен своим страхом
ободрен своим смущением
2021 Ян Пробштейн

Это не мой саквояж

Меня и впрямь достает, когда ты говоришь это, мужик.
Как я сказал, это не моя саквояж, мужик. Ты
меня вырубаешь. Может, это чей-то
саквояж, может, он твой, мужик, но это
не мой саквояж. Ни фига, никак. Что за блажь.
Так тупо. У меня есть свой саквояж, мужик.
& не нужен мне этот саквояж. Просёк?
Говорю тебе, мужик, ты так пристал
что достал. Мой саквояж клёвый, мужик, & я
не врубаюсь, о чем базар. Типа, как я сказал, мужик,
это не мой саквояж.
2021 Ян Пробштейн

Пари Паскаля

Зашорена двойными и тройными шторами голова
Истинное перед носом различаю едва
Слежу, упираясь взглядом в то, что исчезло из вида давно
Ум ускорен ударом, но доплеровским разгадан радаром
Не для меня потеплела планета
Я делал и делаю это, но ответственности не несу за это
Искусство тянет жилы, оно меня утомило недаром
Делаю вид, что кропаю в тетради, но нет сил, правды ради
Скажу, эти рифмы вас раздражают бесспорно, но
Взгляните правде в глаза: в самую пору вам скажу-ка
Что стало с дизъюнкцией, зонтиком и скукой?
2021 Ян Пробштейн

Самоизоляция

Не выйдешь из
выхода, наигрывая едкий
мотив из старых деньков,
когда мы танцевали
до самозабвенья. Теперь мы
в забвенье, Божье
безмолвье делает
нас глухими друг к другу,
и скрипач пиликает
знакомый мотив. Знакомый
и убийственный. Проснись,
слушай эти застывшие
все еще голосочки:
Антропомрак
играет рядом чуть
севернее, и это
лишь привкус того,
что грядет.
2021 Ян Пробштейн

У могилы Пессоа

Я не я
и ты не ты
но и вы не вы
но все нашлись
в их они
2021 Ян Пробштейн

Не Тогда Там Потом[316]

Но вот сейчас
Давай назначим свидание
Нашей новой судьбе
(Ставки для нас
Пан или пропал)
Когда история сгинет
Будем сами по себе
Без весла и без ветрил
Словно нас кто-то обрил.
Когда потом тогда
Нигде не найти сейчас
Это онтологическая взвесь
Чтоб снять этот весь
Бесконечный стресс.
Не потом это все равно как
Не сейчас теперь, перст
На себя указует или
В небо без горизонта.
Будь сейчас тогда
И будь там
Когда. Сейчас миг
Бросил радуги блик.
2021 Ян Пробштейн

Иди прикинь

Марджори Перлофф к 90-летию

Перевод предшествует
поэзии. По
словам других,
интерпретация не
цель
критики,
но
пространство для
искусства. Значенья
следуют за высказыванием
надеясь на
еще один шанс
для удара битой.
(Поэзия как
утверждение никогда
не признает
отступничества.) Интерпретация
как перевод
может
ошибаться – но
этого не узнаешь, пока
не зарыдаешь. Тьма –
наполовину свет,
просто ты
его не можешь
увидеть.
(Мы продолжаем
изобретать
колесо, ибо
забуксовали.)
Если бы не было
критиков,
нам пришлось бы
их изобрести.
Почтительность непочтительна.
Не представительство –
посредничество.
2021 Ян Пробштейн

Карла Харриман (1952)

Каждодневница: воздушная пьеса

для Стива Бенсона

Сцена 1
– Не испанский костюм, шитый для фламенко,
однако и не причудливый убор Голландского Ваньки:
останутся без внимания. Он обернулся, и рука
офицера в черном так и осталась в воздухе,
как зубатка плывет в аквариуме. «Есть ли у
Вас помада или румяна?»
– Личность сплав выводов. Малколм Стронгхолд.
– Из Грэма Грина.
– На этой странице ведет к злодею доктору;
читает книгу. Песни порхают меж пальм, однако
вязнут несколько по жаре. Люди находят на
зверей. Годы спустя мы восстанем в Век Напряжения.
Первый знак жизни в гавани, утром:
моторный ялик. Нервически, каждодневно трясти
кулаками – вот как доктор дает знак о своей
мести пределам времени.
– На улице одетый по случаю лает на свою семью.
Доктор прохаживается в похвалах. «Потрясающе», –
говорит доктор, чье равновесие восстановлено
тем, о чем знает каждый, страшные вещи. «Живот –
ное раболепно и свирепое, но со временем милый
друг дома». Затем он сказал: «Наследие».
– Не мусоль увядающий образ.
– Я ли девчушка на выгоне, что снашивает нас –
ледники?
– Я стараюсь смотреть на свои вещи философски.
‹…›
– Я замечала, что будущее не впрямую идет от
желания, жажды играть на понимании между мной
и другим, – шальное приветствие или пустой звук,
а б с т р а к ц и я, но хватко и сжав: так

Еще от автора Ян Эмильевич Пробштейн
Одухотворенная земля

Автор книги Ян Пробштейн — известный переводчик поэзии, филолог и поэт. В своей книге он собрал статьи, посвященные разным периодам русской поэзии — от XIX до XXI века, от Тютчева и Фета до Шварц и Седаковой. Интересные эссе посвящены редко анализируемым поэтам XX века — Аркадию Штейнбергу, Сергею Петрову, Роальду Мандельштаму. Пробштейн исследует одновременно и форму, структуру стиха, и содержательный потенциал поэтического произведения, ему интересны и контекст создания стихотворения, и философия автора, и масштабы влияния поэта на своих современников и «наследников».


Нетленная вселенная явлений: П. Б. Шелли. Романтики как предтечи модернизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.