От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США - [160]

Шрифт
Интервал

Как рисунок принимает очертания
Очертания гор
Облаков и озера
Ветерок легко движется по поверхности
Жизни
Что приводит нас туда где мы сидим
Угнездились среди пиков
Папоротники и хвойные поросшие мхом
Таковы удовольствия описания
Своего рода нейтральность как в Швейцарии
Это позволяет слиться с непосредственной окружающей средой
А также не позволяет
Потому что занят записями
На зеркалах чтобы другие прочли позже
Окей дети пойдем
Так быстро уходите?
Это прекрасные новости потому что время уходит
Следуя за мной
День без выпивки
Ведет в интерьер
Смех сверху
И этот обыденный, злодейский противоход
Который поет, проходя по нашим капиллярам
Для поколений
Даже после ухода
Старинных автогонок
2015 Ян Пробштейн

Малина в январе

Малина в январе
Стена шартреза
Не смогут произвести пунша
Председатель-призрак этого сна – крис чик
Везущий в Луизиану
Плодородный месяц запада
Наложит ли ПОТУС вето на XL трубу?
Миновал национального государства день
Теперь у нас мировой капитал против исламского джихада
Это не так-то просто
Эхо голосов глубине пещеры
И не останавливаются подумать вернемся ли мы
Мы выпьем чашу доброты
Апельсины рассыпались в тени
Свободный союз
Затем вернись к разрешению проблемы
В отношении сценического сюжета
Где поставить громкоговоритель
Стоп
Не решай проблему
Проблема разрешится сама собой
Подтвержденный 10 000 вещей
В постоянном движении
Театр действий
Учеба для подготовки к финалу
Если бы лев мог заговорить
Корабль вышел в открытое море
Моя жизнь – перевернутые песочные часы
Просто уйди Рене
Звучанье 60‐х
Ностальгическое даже тогда
Как юность оплакивает конец детства
Снова и снова
Идиоматическое выражение
В идиотский век
Когда у ящериц отрастут перья
Небо обложит тучами
Температура упала
Мир пробивается через пространство
Приведи дела в порядок
Оденься неформально
Закажи чоу-мейн на дом
Свет в конце туннеля
Это светло-зеленый свет
Нет ошибочных записок
Только пару участников конвенции и туристы выпивают тихо
Дети зовут пугающие цитаты «скрученный мир»
Мы соединились с животными
Это приятно по меньшей мере
2015 Ян Пробштейн

Трансголубизна

Стихотворению безразлично, кто его пишет
Оно ждет на крыльях
Пояс экфрастической энергии облетает по кругу землю
Планета, из которой мы созданы
Пока другие тщатся привязаться полностью к земле
При помощи стандартных протоколов и управления доступа
Мы входим в арку и продолжаем идти
Это хорошая зарядка
В противоположность войне, поллюции, алчности, ненависти и заблуждениям
Хотя у них несомненно есть свои последователи
Я – это сумма, обобщающая все на текущий момент
Зависящая от будущих операций
Прибавь, вычти, умножь, раздели
И проезжай мимо
Следя за длинной историей как за хвостом
Добравшись до палеолита
Никакое место не сравнится с магмой
Когда приходит время расслабиться
И все обдумать
Но мы слишком заняты будучи многоякими
Фонтан черпает из многих источников
Способом существования городов
Взмывает свои струи к небу
В цвете техниколор и в черно-белом
Опыт видения
Основа одновременного состояния бдения и сна
Введение как раз под кожу
Мастерская как раз под полом
Вода под поверхностью земли
Тьма
Трансформация естественна
Женщины в мужчину, мужчины в женщину
Долгий путь к бытию
Возвращение бабочки
Тишина там, где раньше ее не было
Стихотворение не отпускает
Оно приходит непрестанно из прошлого
Обычные пальцы подбирают их каскады планов
Мы можем увидеть оттуда
Голову со звездами вместо глаз
Играть чрезвычайно медленно
Значит ласкать поверхность времени
Ускорять значит отменять его владения
Ободритесь мои братья и сестры
И пройдитесь на солнышке
Наше понимание столь велико
Будучи сверх понимания одного разума
Жизненные формы превосходят жесткую гимнастику вычислений
Населяя дно океана
2016 Ян Пробштейн

Чарльз Бернстин (1950)

Видимость[310]

Это как если бы у каждой из этих вещей была своя собственная жизнь. Можно их растягивать, деформировать, даже отрывать друг от друга, и все равно между ними внутренняя связность, не позволяющая их разлучить.

Не «смерть» референта – скорее, перезаряженное действие поливалентных референциальных векторов, заложенных в каждом слове; о том, как слова в сочетаниях интонируют и видоизменяют ассоциации, созданные для каждого из них; о том, что «референция», стало быть, – не отношение «один к одному» к какому-то «объекту», а перцептивное измерение, фокусирующееся на объекте, заостряя на нем внимание, ловя его на слове («вот этом» слове), распыляясь на фигуры речи (в то в чем кто где что чтит), отвергая построение образа как следа/проекции и в то же время пуантилистически фиксируя референцию на каждом повороте (полные баки давно уложили спирали) или, как в тех более редких случаях (к примеру, из недавнего у Питера Инмана в «Платине» или у Дэвида Мельника в «Пкоэте») «зауми» (так называемого «заумного языка», насквозь словотворческого) – «иг ок абер-флаппи» – где референция, лишенная своего автоматизма реакции «слово – стимул», «образ – отклик», кочует по полям ассоциаций, подсказанных словом; где слово выстреливает лучами референции, как в энергетическом поле Кирлиановых фотоснимков.

Все это – способы высвобождения энергии, присущей референциальному слою языка; эти слои – материал, из которого ткется письмо, они и есть техники письма. Делать структуры значения в языке более ощутимыми и тем самым придавать максимальный резонанс материи письма – та всегдашняя мощь, которой обладало письмо в наделении опыта осязаемостью не простым указательным актом, а (пере)созданием его условий


Еще от автора Ян Эмильевич Пробштейн
Одухотворенная земля

Автор книги Ян Пробштейн — известный переводчик поэзии, филолог и поэт. В своей книге он собрал статьи, посвященные разным периодам русской поэзии — от XIX до XXI века, от Тютчева и Фета до Шварц и Седаковой. Интересные эссе посвящены редко анализируемым поэтам XX века — Аркадию Штейнбергу, Сергею Петрову, Роальду Мандельштаму. Пробштейн исследует одновременно и форму, структуру стиха, и содержательный потенциал поэтического произведения, ему интересны и контекст создания стихотворения, и философия автора, и масштабы влияния поэта на своих современников и «наследников».


Нетленная вселенная явлений: П. Б. Шелли. Романтики как предтечи модернизма

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.