От «Черной горы» до «Языкового письма». Антология новейшей поэзии США - [157]

кирпичиков.

XXXVII

Этикетку, должно быть, покрыли лаком, – рассуждал он, – вон как

крепко приклеена. Один край ему удалось отлепить, несмотря

ни на что, значит, скоро отлепит и остальные; всё это время он

ведет приятный и искушенный разговор с обеспокоенным

родителем. [32]

Слово, этикетка которого приклеилась к вещи, – определение

никчемности. Только если удастся ее отлепить, у нас появится шанс

снова вернуть ее на место, однако это приведет лишь

к еще более никчемному и напрасному труду. Получается,

что язык следует понимать как условность.

XXXVIII

Он смещает свой скачок: [38]

Основание, на котором он хочет воздвигнуть свою империю: зыбкое

основание языка, не способного изображать вещь. Язык тем самым

расщепляется, вскрывая созидательно зыбкое основание, неустанно

порождающее провал между одним неопределенным состоянием и

другим. Разрывы в последовательности – неодолимые критические

точки, с самого начала порождающие иллюзию непрерывности.

Он погружен в окружающее его изобилие, одолеваемый, тем не менее,

стремлением порвать с ним и ускользнуть.

‹…›

2005 Анна Глазова, Александр Скидан

Из «Notzeit [308] (По мотивам Ханны Хёх)»

Лишь отдельными бликами

долетает

какой-то смысл

Некому

увидеть его

и перестроиться, некому сесть за руль

Уильям Карлос Уильямс

I

О чем мне стоит подумать в этой комнате наедине? О природе Нулевого

часа – новой жизни. Наш запрос – вступление к этому размышлению.

II

Поэт видит себя изолятом, «человеком… физически или духовно изолированным

от других». Вы коллективно изолированы, все – один за другим.

Подобное состояние всеобщей отдельности привычно для

нас. Вот почему я берусь сейчас написать: начинаем, здесь.

III

Начав утро с Вивальди, я узнаю музыкальную тему, которую Delta Airlines

использует на трансатлантических рейсах в CDG, FRA или AMS.

По дороге в Уэйн на съезде с Лодж в сторону Форест: бездомный попрошайка

бесцельно протягивает руку; стоит нам повернуть, как он падает на обочину.

«История приумножается так быстро, что почти каждый день – годовщина

чего-то ужасного». Под этим заголовком они находят готовые формулировки…

IV

Я представляю изоляцию в нескольких картинках: столкновение синих и серых

точек; экспоненциальный рост графиков; быстрое расширение географии.

Графики удвоения смертности каждые два дня, каждые три, или пять,

или десять дней – что означают эти абстракции в данном случае?

Пока тревога растет вместе с графиком новых случаев, расхождение

во взглядах «красных» и «синих» штатов остается на уровне 40 %.

Вы – недочеловек в маске и шляпе или знак грядущего социального порядка?

Процесс обучения тому, что считать человеком, – это не выдумка.

V

Они свободно парят над тротуаром, поодиночке, вдвоем или

втроем, на высоте полдюйма. Сквозь деревья сочится свет.

Этот час, то, чем он является, повторяя такой же вчерашний и

завтрашний час; время адаптируется к повсеместному дефициту ожиданий.

Наша работа продолжается в тишине транспортного узла, где-то там,

в лице доставляющих и возвращающих посылки наемных работников.

Ты хотел написать стихотворение, которое приобрело бы мировое значение,

распространилось бы повсеместно и вытекало бы из себя самого.

«Там, снаружи» ничего нет; всё по-прежнему «здесь»; течение времени

требует нового устройства всего; вещи окоченели в своей неизменности.

VI

«Прозаическая форма состоит в точности ее предмета – как лучше

раскрыть многообразие фаз нашего материала. Поэтическая форма – …»

Все еще снится серия X, остаток дневных событий, превращенный

в записанный сон наяву, который не дает мне от него очнуться.

За двухдюймовым витражным стеклом эти важные лица утрачивают

социальность, напоследок махнув рукой в знак солидарности.

Психоаналитик и переводчик умер в Париже, жена философа

умерла в Париже, мать своего сына-поэта умерла в Париже.

Грамматическая парадигма состояний бытия, все времена некоего

глагола сводятся к единой точке в определении этого события…

Это произошло, произойдет, происходит,

произошло бы, происходило, будет происходить…

VII

«Поэт объективного опыта наслаждается примесями, без вины

или расчета допуская их в запись твоего существования».

Тревога – это смещение вовне, в сторону не-события; тревога – это

воплощенное состояние вне измерений, связанное с конкретным объектом.

Теперь тебе наконец-то достался опыт, приобретенный, как мы

думали, в суматохе событий, хотя у них и не было доступа к этому.

Тебе наконец-то достался опыт, который, как мы в суматохе подумали,

тебе был доступен сначала, хотя их ни к чему и не думали подпускать.

Вода закипает мгновенно, в тот момент, когда она решает закипеть, никто

не наблюдает за ней, ничто не может помешать ей продолжать кипеть.

Мой сон имеет последствия, поскольку прорывает завесу объективности и

открывается безымянности, возникшей благодаря другим сопричастным.

Это помесь Сан-Франциско с Эдинбургом – гавань и туристический

район, где ты прогуливаешься среди прочих, и, когда отлив, видно море.

Что насчет мертвенности, с которой люди вцепились в жизнь как в схему

зоны ожидания или возможность транслировать видео отдельными эпизодами?

VIII

Это китчевая смесь байопика об историческом лице с низкопробной