От Андалусии до Нью-Йорка - [18]
Середина и третья четверть XV века были в Кастилии временем нестабильным. Королевская власть яростно боролась со знатью. Нестабильность, как это и вообще часто бывает, оказалась «плохо для евреев», причем ее жертвами в первую очередь стали мараны. В 1449 году в Толедо случился первый в истории маранский погром. Под предводительством двух священников толпа напала на маранов, начав с дома богатого откупщика. Мараны оказали некоторое сопротивление, но чернь победила, и многие мараны, среди них видные, уважаемые люди, умерли повешенными вниз головой. Власти не только не наказали погромщиков, но даже приняли их требования о смещении видных чиновников-маранов — в смутное время никто не хотел вызывать гнев толпы. С тех пор и пошло. Евреев теперь делили на «judens publiens» — то есть явных, «публичных» евреев и «judens ocultus» — «тайных» евреев, то есть маранов.
В 1467 году погром в Толедо повторился и даже в более широких масштабах. Практически все дома маранов были сожжены, и от пожаров пострадали дома «старых христиан», что еще более увеличило ярость и умножило жертвы. Но все это были цветочки. Ягодки поспели в 1473 году, который даже сравнивали с 1391 годом (см. главу 16). Началось тогда в Кордове вроде бы с того, что какая-то маленькая девочка выплеснула грязную воду из дома марана в окно и попала на проходившую мимо христианскую процессию. Многотысячная толпа ринулась на маранские дома. Власти пытались защитить маранов, но куда там… После этого погрома, продолжавшегося три дня, маранам запретили жить в Кордове! А вал уже катился по другим городам, и особенно жестоко маранов били в Сеговии. Но власти уже успели приготовиться, и не все мараны в Сеговии погибли. Было о чем задуматься маранам, даже тем из них, кто искренне хотел стать обычным испанцем-христианином и забыть о еврейских корнях. «Били по роже, а не по паспорту»! Никто не выяснял, во что ты веришь. Несмываемым пятном оказывалось еврейское происхождение. И никто не наказывал преступников.
А инквизиция (мараны-то тоже были ей подсудны, как христиане) была уже близко.
19
Мараны как таковые
Во второй половине XV века мараны все более превращаются в особую, замкнутую группу. Браки «новых» и «старых» христиан становятся редкими, хотя формальных препятствий к этому еще нет. Но испанцы не хотят уже родниться с маранами. Во-первых, потому что против них — общественное мнение. Во-вторых, это стало просто опасным (см. предыдущую главу). От евреев мараны в то время старались держаться подальше, по крайней мере на публике. Да и евреи не жаловали вероотступников. И вот мараны начинают водить компанию преимущественно друг с другом, женятся, в большинстве случаев, в своей среде, даже селятся часто рядом. Хотя никто их ко всему этому не принуждает. Но они чувствуют себя чужими в среде «старых» христиан. Группа эта — мараны — вовсе не монолитна, но в глазах испанцев все они — тайные евреи, образ внутреннего врага. Можно выделить две большие группы внутри маранского общества. Во-первых, те, кто искренне хочет ассимилироваться и забыть о еврейских корнях. Во-вторых, те, кто втайне сохраняет веру предков, то есть являются именно тайными евреями. Неясно, каких было больше.
Поговорим сначала о первых.
По-видимому, была небольшая группа маранов, искренне поверивших в Христа. Они шли в монастыри, проявляли рвение, свойственное неофитам, писали богословские труды самого высокого уровня. Были среди них такие, что причислены католической церковью к лику святых. Среди них есть и те, кого и до сего дня почитают набожные испанцы. Например, святая Тереза из Авилы.
Генералиссимус Франко, которому приписывают маранские корни, именно эту маранку считал своей небесной заступницей.
Были и другие яростные неофиты (новообращенные), которые в монастыри не пошли, зато стали вредить евреям. И не так важно, кто из них искренне верил, а кто действовал из циничных, шкурных интересов — доказывал истинность своего обращения. Речь пока идет не об инквизиции. Но были мараны, участвовавшие в разработке антиеврейских законов, навязывавшие евреям богословские диспуты, в которых евреи, конечно, не могли отвечать должным образом, высмеивавшие евреев, обычаи которых они знали, и т. д. Мерзкие это были люди. Было их, впрочем, немного. А главное, и здесь не все просто. Ибо сложное существо человек — вообще, а еврей — в частности. И бывало, что сыновья и внуки известного мерзавца возвращались-таки тайно к вере предков! Вызывая этим изумление, гнев и ужас инквизиторов, когда испанская инквизиция (а с ней мы скоро познакомимся) их ловила. И звучали через дым костра их последние слова: «Шма, Исраэль!» («Слушай, Израиль!»).
Большинство маранов, решивших ассимилироваться, были, конечно, не таковы. Они просто шли по линии наименьшего сопротивления, мечтая спокойно жить. Но оказалось, что не только они, но и их дети, внуки и правнуки не нашли покоя на этом пути. Ибо они оставались подозрительны и толпе, и инквизиции главным образом из-за тех маранов, которые тайно оставались иудеями. Ведь у евреев в рассеянии всегда так: все отвечают за грехи каждого.
