Острова лета - [3]

— Не понимаю…

— Я ничего не буду объяснять, — слегка нахмурилась миссис Теккерей. — Скажу только, мадам Санчия собирается провести особый отбор среди лондонского персонала и, возможно, только возможно, выберет тебя. Так что не надо паниковать. Мадам умеет расположить к себе людей. Она тебе понравится.

Прекрасные возможности… особый отбор… произвести хорошее впечатление…

Голова у Кэролайн все еще шла кругом, когда появилась Шила. Кэролайн сидела на батарее и рассеянно жевала яблоко.

— Тебе удалось что-нибудь ухватить? — спросила Шила. — Посмотри, что я купила. По-моему, это самый замечательный цвет для зимы.

Шила разворачивала свои трофеи и торжественно демонстрировала их, не сразу заметив, что на ее подругу покупки не произвели должного впечатления.

— Кэрол, тебе не нравится? Разве не видно, что это модная вещь? Моя сестра говорит, что самые стоящие вещи на распродаже — это те, что можно носить только один сезон. Вместо двадцати пяти гиней я отдала всего десять! Просто не могла устоять. Да что с тобой, тебе нездоровится?

— Нет, все в порядке. Очень удачная покупка, — поспешно ответила Кэролайн, заставив себя взглянуть на ярко-красное пальто, которое, без сомнения, было завидным приобретением.

— Ты не выходила на улицу, — констатировала Шила, заметив, что плащ Кэролайн сухой, а ее собственный весь промок. — Неужели миссис Т. продержала тебя весь обед? Что ей было нужно? Устроила разнос?

Кэролайн покачала головой. Миссис Теккерей просила ее ничего не рассказывать другим девушкам. Но она знала, что Шиле можно доверять. К тому же как иначе ей объяснить, почему она не выходила на улицу и находится в таком подавленном состоянии?

— Господи! — воскликнула Шила, узнав обо всем. — Хорошо, что она выбрала тебя. Я бы сознание потеряла от ужаса. И где же остановилась старушка?

— В «Ланчестере». Я должна быть там в половине седьмого, потому что в восемь она уходит. Шила, я так боюсь. Да еще это мое платье… Ужасная желтая тряпка.

— Нормальное платье. Оно тебе идет, — успокоила ее Шила. — Но вот появиться в «Ланчестере» в этом кошмарном старом плаще… Ты должна взять мое новое пальто и произвести впечатление.

— Правда? Ты ангел! — благодарно произнесла Кэролайн. — Честное слово, мне нужно что-то подбадривающее. — Кэролайн застонала. — Черт, совсем забыла! Ко мне же записана миссис Юстас, а ты знаешь, что это такое. Буду молиться, чтобы она меня не задержала.

Миссис Юстас появилась без десяти пять, опоздав на двадцать минут. Это была приятная пожилая дама, вдова магната, занимавшегося пошивом одежды. Кэролайн жалела эту женщину — ее жизнь была роскошна и пуста. У нее не было детей и внуков, и жила она в мрачном старом особняке, полном ценных вещей и предметов искусства, который больше напоминал музей. Ее единственной радостью было устройство и посещение бесконечных светских раутов. Она считала себя покровительницей искусств и постоянно помогала какому-нибудь начинающему гению, — художнику или музыканту, правда, никто из них впоследствии так и не проявил себя, и Кэролайн подозревала, что большинство из них просто любили пожить за чужой счет. Однако ничто не могло убедить миссис Юстас в заурядности ее подопечных.

В этот день она взахлеб рассказывала о юном поэте, который собирался читать гостям свои стихи на светском рауте, куда она была приглашена. Миссис Юстас заказала обслуживание для торжественных случаев, которое обычно занимало семьдесят пять минут. Но уложиться в это время было нелегко, потому что миссис Юстас беспрестанно болтала и вертелась.

По мере того как стрелки часов подползали все ближе к назначенному времени, Кэролайн нетерпеливо кусала губы и недоумевала, почему богатые старые дамы тратят так много времени и денег, чтобы вернуть утраченную привлекательность.

Было десять минут седьмого, и весь верхний этаж уже опустел, когда Кэролайн проводила миссис Юстас вниз, где та заинтересовалась шкатулками для подарков.

Кэролайн предоставила заняться ею секретарше с грустными глазами и помчалась наверх. У нее было двадцать минут на то, чтобы умыться, нанести макияж и добраться до «Ланчестера». Она не успеет! Но Кэролайн повезло; когда она вышла из здания, на улице стояло свободное такси, так что она прибыла в отель ровно в двадцать пять минут седьмого.

Кэролайн читала о пентхаусе в «Ланчестере». Четыре ведущих специалиста по интерьеру трудились над убранством номеров, и каждый стремился превзойти друг друга в оригинальности и роскоши. В одном номере был бассейн в форме перламутрового лебедя, в другом — внутренний дворик под стеклянным навесом с фонтанами и бассейнами с водяными лилиями.

Поднявшись в особом лифте, Кэролайн была препровождена в номер мадам Санчии пожилой горничной в униформе. Но когда она сняла пальто и прошла в большую, залитую мягким светом гостиную, то так разнервничалась, что не заметила ни ярких, тайских вышивок шелком на стенах, ни двух шкур полярных медведей, лежащих на полу.

Мадам Санчия сидела на длинной бархатной кушетке. На ней было вечернее платье с высоким воротом и длинными рукавами из темно-синего шифона со сверкающими рубинами у горла и такими же браслетами на тонких запястьях. Ее совершенно седые, но по-прежнему густые и шелковистые волосы были зачесаны со лба и висков и собраны на макушке, так же как и на известном портрете. Она не опиралась о подушки, а сидела прямо и величественно, сложив руки на коленях, ее темные глаза с тяжелыми веками критически уставились на гостью. Кэролайн решила, что она похожа на древнюю императрицу. Почтенный возраст унес ее красоту, но одарил ее величием и достоинством.