Острова лета - [18]

— Как вам нравятся Бермуды, мисс Браунинг? — вежливо спросил Хьюго Мередит, воспользовавшись паузой, пока его жена переводила дух.

— Думаю, мое мнение не отличается от мнения большинства. Это одно из красивейших мест в мире, — ответила Кэролайн, надеясь, что ее ответ прозвучал непринужденно.

— Вы много путешествовали, мисс Браунинг? — поинтересовался Иан Драйден.

Покончив раньше других с омаром, он откинулся на спинку стула и принялся крутить ножку бокала своими длинными, худыми пальцами.

— Нет, — неприязненно ответила Кэролайн, не зная, задал ли он этот вопрос из любопытства или догадался, каков будет ответ, и хотел дать ей понять, что ее мнение не имеет никакого значения.

Если у него и было такое намерение, его разрушила Нона, принявшись рассказывать о пляжном барбекю, на котором они были прошлой ночью.

Когда ужин подошел к концу, Хьюго попросил дворецкого подать кофе в гостиной.

— Вы извините нас, если мы удалимся на несколько минут? — обратился он к женщинам. — Я хочу показать Иану чертеж нового катамарана. Не думаю, чтобы вам это было интересно.

Когда мужчины ушли, Нона и Кэролайн вернулись в гостиную.

— Хьюго без ума от судов, как и большинство бермудцев, — сказала Нона, внезапно притихшая и уставшая. — К несчастью, у меня начинается морская болезнь, стоит мне лишь взглянуть на лодку, поэтому я не могу делить с ним это увлечение.

— Как жаль! Вы пробовали принимать таблетки? — спросила Кэролайн.

— Я перепробовала все. Врачи говорят, что это вопрос воли. Я начинаю думать, что мне станет плохо, и так оно и происходит.

— Я в этом мало что смыслю, но мой дядя служил на флоте, и помню, как он рассказывал нам о бывалых моряках, которым нередко становилось плохо во время шторма. Мне кажется, с этим ничего нельзя поделать. Это все равно что клаустрофобия, когда человек боится замкнутых пространств, — пояснила Кэролайн.

— Я пыталась себя преодолеть, — устало проговорила Нона, — но не могу и чувствую себя таким ничтожеством. Водные виды спорта и плавание под парусом для бермудцев все. За ужином вы сказали, что острова красивы. Думаю, это прекрасное место для отдыха или для того, кто, как и вы, здесь работает. Но жить тут — совсем другое дело.

— Что вы имеете в виду?

Дворецкий внес кофейный сервиз на узорчатом серебряном подносе. Нона ждала, пока он поставит его на столик.

— Спасибо. Ждать не надо.

Когда они вновь остались одни, Нона продолжила:

— Мне кажется, бермудское общество самое закрытое в мире. Если вы не родились здесь или у вас нет предка, который приплыл сюда на «Плаге» в 1612 году, значит, вы принадлежите к другому виду.

— Но если ваш муж…

— Да, это немного меняет дело, — хмуро согласилась Нона. — Если вы замужем за одним из них, они делают вид, что приняли вас. Но это только кажется. На самом деле они не подпускают вас к себе и никогда не дают забыть, что вы не их круга. Нет, это почти незаметно. Все вроде бы доброжелательны, но постоянно чувствуется какое-то отчуждение.

— Должно быть, вы слишком чувствительны, — проговорила Кэролайн. — Всегда трудно войти в среду людей, которые знакомы уже много лет. Возможно, они искренне хотят, чтобы вы не чувствовали себя чужой.

— Неправда, — с горечью возразила Нона. — Разве вы не заметили, что Иан называет меня миссис Мередит? Я замужем за Хьюго уже больше года, и Иан один из его близких друзей. Он ужинает у нас по крайней мере раз в неделю, а мы часто бываем в его доме. Я называю его Иан, но он ни разу не назвал меня Ноной. Разве это не говорит о том, что он хочет держать меня на расстоянии, показать, что недолюбливает меня?

— Нона, не расстраивайтесь! — обеспокоено воскликнула Кэролайн.

Судя по повышенному голосу и дрожащим губам, Нона была на грани истерики.

— Послушайте, — Кэролайн встала со стула и села рядом с ней на диван, — теперь я здесь, так что вы не одна среди суровых бермудцев. Конечно, я почти все время работаю, но, думаю, мы можем иногда видеться. Почему бы вам не зайти к нам на ужин? Уверена, вам понравятся Ева и Мари-Лор. Наверное, вы скучаете по Лондону и подругам? Когда на душе тяжело, нет ничего лучше старой доброй женской болтовни.

— Да, я ужасно скучаю по Лондону, — дрожащим голосом сказала Нона. — Поэтому я так обрадовалась, когда встретила вас в салоне. Кэролайн, неужели я правда могу прийти к вам? Это было бы замечательно. — Нона прикусила губу, и ее глаза опять наполнились слезами. — Знаю, многие завидуют мне, потому что у меня есть слуги и все на свете. Но иногда мне кажется, что я задыхаюсь. Даже слуги не любят меня.

Пытаясь утешить ее, Кэролайн все испортила.

— Неужели так важно, что все они думают? — решительно произнесла она. — На вашем месте я бы наплевала на их мнение. В конце концов, если Хьюго просил вас выйти за него замуж, ему было, очевидно, все равно, есть у вас предки-колонисты или нет. И поскольку он…

Договорить она не успела — Нона разрыдалась, вскочила с кушетки и с плачем выбежала из комнаты.

Первым движением Кэролайн было побежать за ней, но на полпути к дверям она остановилась. Возможно, Ноне нужно как следует выплакаться, чтобы успокоиться. В доме, кишащем слугами, наверное, нельзя даже поплакать в одиночестве. Кэролайн еще не решила, что предпринять, как услышала, что мужчины возвращаются.