Остров забвения - [85]

— Знаешь, что это за мяч? — с гордостью спросил Зеб. — На нем расписался знаменитый Сэнди Коуфакс, чемпион мира 1959 и 1963 года, он был трижды признан лучшим игроком лиги. Жемчужина моей коллекции. — Он заглянул ей в глаза. — Но я без сожаления отдам ее за ночь с тобой.

Они поцеловались снова, теперь нежнее. На смену буйному ветру пришел полумрак, из проигрывателя полилась негромкая музыка. Они целовались, изучая тела друг друга, наслаждаясь контрастом белого и черного, твердого и мягкого; их противоположность была такой эротичной, что они не сумели добраться до спальни.

Зеб зарылся лицом в ее щедрые коричневые груди и почувствовал, что боль в сердце начинает рассасываться. Эта женщина была не Мириам и не Африкой, а самой собой, Ванессой — решительной, но полной любви и сострадания. А когда Ванесса открылась ему, она открылась и Африке. Его губы, целовавшие тело Ванессы, превращали ее в нового человека. Он бормотал ласковые слова на суахили. Она закрыла глаза и представила себе, что они занимаются любовью на горе Килиманджаро.

— Я хотел сделать это с того самого вечера, когда мы познакомились, — сказал Зеб позже, когда они лежали в объятиях друг друга.

— Зачем же было так долго ждать? Эх ты, глупый белый мужчина.

— А ты — прекрасная черная женщина. — Зеб заглянул в раскосые миндалевидные экзотические глаза и изумился этому необыкновенному созданию, которое отвело его от края пропасти и заставило снова почувствовать себя мужчиной.

И тут ему представилась картина: саванна цвета львиной шкуры, раскинувшаяся под экваториальным солнцем, колючие деревья, безбрежные пастбища, заснеженная вершина Килиманджаро вдали, а рядом — невероятная женщина, которая привела его домой.

42

Ванесса и Зеб заботились о птицах, курортники искали спасения от ветра, служащие накрывали бассейны, закрепляли мебель и закрывали бары под открытым небом, а Эбби быстро шла к коттеджу «Сьерра-Невада».

Она не хотела оставлять Офелию, но Офелия страдала от изнеможения, обезвоживания и боли в ноге. Медсестра пообещала позвонить Эбби, как только Офелия придет в себя.

Поэтому Эбби решила на прощанье повидаться с Джеком. Сегодняшний вечер был ее последним шансом. После угрожающей записки «ты следующая» она решила ускорить свой отъезд из «Рощи». Кто-то знал правду о ней. Эбби хотелось воссоединиться с дочерью до того, как все обнаружится. С минуты на минуту могут прибыть федералы с ордером на арест и наручниками. Завтра в это время она будет за тысячи миль отсюда.

* * *

Джек осторожно разобрал лук, отделил держатель и, положив его в пластиковый мешок для вещественных доказательств, запечатал. Он улетал из «Рощи» первым утренним рейсом.

Бернс думал об Эбби. Странно, что она оказалась такой. Эбби Тайлер уважала право своих гостей на уединение, не осуждала за их странные требования, не сплетничала, ни о ком не говорила гадостей. Не заискивала перед богатыми и знаменитыми. Выращивала деревья и цветы, пользуясь водой из артезианских скважин. Казалось, сама пустыня дала ей разрешение устроить здесь оазис; казалось, она заключила договор с самой Землей.

И она была полна тепла. Джек мало знал об Эбби Тайлер, но чувствовал ее внутренний огонь. Так знойное полдневное солнце клонится к закату, но продолжает сиять и греть. Его влекло это тепло. Оно могло согреть всю его жизнь.

Но она что-то скрывала. И лгала.

Оставшиеся части лука, стрелы, колчан и мишени уже лежали в футлярах. Он начал обходить коттедж и собирать свои вещи. Фотография Нины стояла на каминной полке, прикрепленная к брошюре о винодельне. Их связала судьба. Брошюра лежала в кармане Джека в ночь смерти Нины. На следующий день он должен был встретиться с владельцем виноградника. Но эта встреча так и не состоялась.

Джек посмотрел на продуваемый ветром сад. Он надеялся найти убийцу Нины и после этого начать новую жизнь. Это ему не удалось. Винодельня продолжала оставаться туманной мечтой, которой так и не суждено сбыться. Сможет ли он когда-нибудь вернуться к жизни? Вряд ли.

Когда раздался стук в дверь, Джек решил, что ветер принес к его порогу сломанную ветку. Но стук повторился.

— Мисс Тайлер!

— Надеюсь, я не слишком поздно?

Бернс уставился на нее во все глаза. Можно было ожидать, что она оденется по погоде. Но на Эбби была блузка солнечного цвета, заправленная в красно-оранжевые слаксы; казалось, она принесла с собой рассвет.

— Как себя чувствует доктор Каплан? — спросил он.

— Отдыхает. Медсестра сказала, что она скоро оправится… Детектив, я хотела вам кое-что показать.

Увидев в ее руке конверт, Джек насторожился, но отошел в сторону и пропустил гостью. Вместе с ней в комнату непрошеным гостем ворвался ветер, прошмыгнул мимо Эбби и Джека, облетел всю комнату, обставленную в стиле охотничьей избушки, и врезался в полку над каменным камином.

Джек закрыл дверь, но бумаги, лежавшие на полке, уже посыпались на пол под ноги Эбби. Бернс хотел поднять их, однако Эбби его опередила.

Увидев брошюру винодельни «Хрустальный ручей», она подняла брови. Изображенный на глянцевой обложке виноградник казался зеленым и обильным. Заинтригованная Эбби прочла описание. Тридцать акров винограда, винодельня, производящая десять сортов вина, погребок и магазин, расположенные на склоне холма, с вершины которого открывается величественная панорама раскинувшейся внизу долины. Расположенный между Лос-Анджелесом и Сан-Диего «Хрустальный ручей» входил в число пятнадцати виноделен, охотно посещавшихся любителями винных туров. Место было отличное.