Остров яблок - [26]

Мир сопротивляется. Мозг сопротивляется, когда рушатся аксиомы. И рождает эту чёрную тень со змеиным хвостом. Но это не страшно, надо лишь не останавливаться.

+

Тихий океан, рефрижератор «Hypatia»,

25 мая 2011 г.

Транспортный рефрижератор «Hypatia» шёл на юг, вдоль Курильской гряды, мимо зоны промысла. Трюмы были уже полны: тридцать тонн мороженых крабов, четыре тонны живых, тонна морских ежей. Груз предназначался для Японии и Кореи. Флага над судном не было.

Капитан, здоровенный красномордый детина с короткой рыжей бородкой, держал курс на семьдесят миль восточнее обычного. Над границей промысловой зоны и над проторенной транспортной линией вдоль островов шныряют самолеты ФСБ, пограничные катера. Встреча с ними не сулила ничего хорошего. Да и простой обмен приветствиями со встречными пассажирскими и грузовыми судами не входил в планы капитана – Джейка, как называли его остальные члены команды. Фамилии капитана никто не знал, их вообще избегали на «Гипатии».

В рубку вошел Перс, худой, сутулый мужчина с глубоко запавшими тёмными глазами. Он протянул капитану морской бинокль и показал пальцем на крохотную точку, мелькающую на волнах в полумиле по правому борту. Джейк посмотрел и выругался:

– Факинг дайвер!

Судно сбавило ход, начало поворачивать вправо, готовясь пройти максимально близко от тела, непонятно как оказавшегося здесь. Живым его никто не считал – в такой холодной воде живут от силы полчаса. Он и не нужен был живым, нужны были лишь документы. Очень даже удобно оформлять незаконные сделки по продаже крабов на чей-нибудь паспорт. Двойная удача, если утопленник из России: крабы русские, паспорт оттуда же, никаких претензий.

Через десять минут тело было поднято на палубу. Собрался весь экипаж, четырнадцать человек. Ещё бы – такого чуда морякам не приходилось видеть никогда. Сорок шестая параллель, глубина – девять тысяч метров, температура воды – семь градусов Цельсия… И этот купальщик! Мало того что живой, он даже и не синий, не нахлебавшийся, никаких судорог, никакой паники. Улыбается. Вместо того чтобы корчиться на палубе, выблёвывая солёную воду, он тут же встал и заговорил. Даже зубы не стучат!

Документов у купальщика не оказалось. Капитан хотел было выбросить его назад за борт, но рука не поднялась. Любое чудо действует на грубых людей гораздо лучше, чем уговоры. Новенький назвался Николаем, имя тут же сократили до «Ника». Ник был из России; трое суток назад его смыло штормом у мыса Лопатка и несло течением до этих вот самых мест. Он говорит на русском, английском, знает сотню испанских слов. Холода не боится, виски пить не желает, не проголодался. Он хочет стоять на палубе и смотреть, как волнуется море. Ему нравится солёный ветер.

В этот день на «Гипатии» многие крестились и вспоминали обрывки молитв.

+

Тихий океан, рефрижератор «Hypatia»

25 мая 2011 г.

Он долго стоял на носовой надстройке, подставив лицо ветру. А когда наконец отвернулся и вытер со щёк солёные брызги, увидел трафаретную надпись на дверце: «Hypatia refrigerator». Прочитал. Задумался. Потом уверенно кивнул сам себе – да, то самое судно. Моё место тут.

А капитан Джейк так не думал. Он не вышвырнул этого парня назад за борт в первую же минуту из-за любопытства. Не сделал этого и через час из-за уважения к чуду. Не сделал этого и через три часа из-за команды, из-за четырнадцати моряков, имевших власть над ним, капитаном. Нужна была общая воля экипажа, чтобы избавиться от странного пассажира Ника. Рано или поздно всё равно кончится этим: факинг дайвер покинет борт и сможет плыть дальше или тонуть, или превратиться в Годзиллу и растоптать Японию… что угодно, только не стоять на носовой надстройке. Тут он лишний.

Джейк проверил показания приборов. Судно шло на автоштурмане, и можно было не беспокоиться: впереди двести миль совершенно пустого океана, погода сносная, магнитных бурь нет. Капитан запер рубку и отправился в трюм – поговорить с командой. Собрал всех в восьмиместной каюте. Четыре двухъярусные койки, круглый иллюминатор, под ним маленький стол, заваленный всякой дрянью: недокуренными сигарами, чашками, гайками, банановыми шкурками… Пол тоже не блистает чистотой, постели смяты, запах машинного масла, табака, немытых тел. Сели на верхних ложах – снизу пространства хватало только для лежащего.

Разговор не клеился. Команда не хотела трогать дайвера. Морских законов не поминали; так, одно суеверие. Ник – не простой человек. Не мёрзнет. Не боится моря. Пусть останется на борту, раз уж бог судил ему остаться живым в холодных водах. Может быть, после завершения дел в Японии можно будет оставить его где-нибудь. В Филиппинском море например, на островах Дайто. Там нет пограничных служб, а уж сумеет ли он поладить с местными – это не наша проблема. Или в самой Японии договориться с таможенниками в Тёси. Так и будет числиться найдёнышем, только не упоминали бы «Гипатию». Договориться вполне можно, речь ведь идет о живом человеке, а не о трупе, никакого особого криминала. Мелкая услуга – не заносить в протоколы название рефрижератора.

Капитану не нравились эти идеи. Он не был уверен, что ночь с этим типом на борту пройдёт спокойно. Разве что запереть его в одной из запасных холодильных камер… Там не холодно. Отнести туда матрас, канистру с водой, биотуалет поставить… На том и остановились. На судне было двое русских, они вызвались объясниться с дайвером.