Остров счастливого змея. Книга 2 - [130]
— Привет, Забда!
Александр чуть не выронил рюкзак. Перед ним стоял Соло.
— Здравствуй, Соло. А я вот, собрался по лесу прогуляться… может, грибы…
— Чего же собаку в лес не берёшь? С собачкой в лесу хорошо, она зверя чует. Вон как просится.
— Зоя сказала оставить, — соврал что попало Александр. — Ты знаешь, Соло, я и так задержался, мне идти надо.
— Успокойся, Вождь, никуда тебе ненужно идти. Давай посидим маленько на берегу. У тебя водка есть?
— Слушай, ну какая водка с утра! Приходи вечером, посидим.
— Вечером не надо. Сейчас самое время. Повод хороший.
— Ну, хорошо, есть у меня водка, сейчас принесу. Только давай в лес уйдём, там выпьем, а то Зоя не любит.
— Неси.
Александр мигом сбегал за бутылкой и стаканами.
— А рюкзак где? Соло, куда ты рюкзак дел?
— В сарай отнёс. Пусть там пока постоит. Наливай.
— Так в лес пойдём…
— Здесь наливай, повод есть.
Александр понял, что иначе от гостя не отделаться, налил ему сразу почти полный стакан, себе плеснул чуть.
— Ну, давай! — Александр потянулся чокаться.
— Погоди. Плохо так. Давай присядем на берегу. Река — красиво!
Они пошли на берег со стаканами в руках, уселись. Александр поминутно оглядывался, опасаясь, что вернутся родные или Гамоха.
— Ну что, пьём?
— Я прежде сказать хочу. Нет, я лучше спою. Слушай.
И Соло запел на своем языке протяжно, спокойно. Потом перевёл:
— Я сижу рядом с тобой
И слышу, как колотится твоё сердце.
Твоя душа, как маленькая испуганная птичка
Бьётся и хочет улететь.
Легко улетать из гнезда, где все тебя любят,
Но как трудно потом будет вернуться.
Можно спрыгнуть с высокого обрыва,
Но нельзя взлететь обратно.
Ты умный человек. Оставайся дома!
— О чём ты, Соло?
Соло не спеша выпил половину водки, прикурил сигарету, затянулся.
— Ты умный человек. Я тоже немного умный, ты знаешь.
— Говори толком, Соло, мне идти пора, — Александр залпом опрокинул свою порцию.
— А вон, Олонко тебе скажет, — обрадовано произнёс Соло, — правда, Олонко?
— Правда. Чистых помыслов тебе, Забда. Наливай, однако, праздновать будем.
— Да что вы всё вокруг да около! — разозлился Александр. — Какой ещё праздник?
— Ты вернулся!
— Да пошли вы… — Александр решительно поднялся. — Пейте сами, мне некогда.
Олонко взял его за рукав, серьёзно сказал:
— Не надо никуда идти. Мы прибрали там всё. Никто не узнает.
— Как? Соло, Олонко, как? Вы видели всё?
— Слышали. Выстрелы неправильные были, собака лаяла — так на зверя не лает. Мы хабуга. Смотреть пошли, «добычу» твою видели, следы видели, всё поняли. Думаем, выручать Змея надо, запаниковал он маленько. Всё прибрали, деревья обратно в землю посадили, пусть растут. Соло тебя задерживать пошёл, а я ружьё доставал, задержался чуть. Вот, пришёл. Наливай.
— А куда вы его… Помазного?
— На пользу пустили, — рассмеялся Соло, — на удобрение. Кедры хорошо расти будут, выше всех вырастут. Это им компенсация за беспокойство.
— Как вы можете об этом так спокойно, да ещё и смеяться?
— А что нам, плакать? Хорошо всё кончилось! Он давно просился вслед за сыном, ты его просьбу исполнил. Воздух в селе чище стал, тайге спокойнее будет. Хорошее дело сделал! Наливай.
Александр потянулся налить, но рука дрожала так, что водка стала расплескиваться. Олонко забрал у него бутылку, разлил по стаканам, себе оставил в бутылке.
— С возвращением, Змей!
— Вы снова спасли меня…
Он проглотил водку, упал вниз лицом, закрылся руками. Слезы сами текли из глаз.
35
Это ужасное происшествие долго преследовало Александра. На людях он тщательно скрывал свои настроения, ночами не давали покоя кошмары: то виделся окровавленный труп, и тогда мучили угрызения совести, то чудились преследования милиции, следствие, суд, тюрьма, и от этого бросало в пот, и сон не приходил до рассвета.
Помазного хватились через несколько дней, но никто особенно не искал. Приезжал милиционер, опрашивал соседей, на этом всё и закончилось. Люди поговорили и забыли. Родственники с Украины выставили дом на продажу через риелторскую компанию, но покупатели не находились. Меткое народное слово окрестило осиротевший коттедж «памятником первому буржую».
В самом конце августа отпраздновали новоселье семьи Онгдо. Против ожидания, собралось много людей, особенно молодёжь хабуга. Ира была в красивом платье, и Александр залюбовался своей дочерью. Маленький Има смешил гостей своими высказываниями. Пасхин, как всегда, сказал умную речь в том плане, что молодые семьи, маленькие дети и новые дома — это будущее села.
Гамоху приняли учителем в школу и дали жильё — комнату с кухней в учительском доме с печным отоплением. Петр Иванович по-детски радовался. Александр помог привести квартиру в порядок, и Гамоха уехал в город за вещами.
Теперь Александр с Зоей остались в своём доме одни. Было непривычно пусто, но дела не давали скучать.
Однажды в администрацию зашёл Пасхин.
— Слышали, люди новость обсуждают: по телевизору прошёл сюжет о нефтепроводе, говорят, пройдёт через наш район.
— Ну вот, теперь наш секрет перестал быть секретом, — сказала Майя Михайловна. — Александр Владимирович, надо бы позвонить вашему другу, прояснить ситуацию.
Александр позвонил. Сапрыкин сказал, что по-прежнему толком ничего неизвестно, маршрут ещё не утверждён, есть разные варианты, в том числе и через Верхне-Ольховое.
Захватывающий исторический роман повествует об одной из самых могущественных в XII — XIII веках Золотой империи чжурчжэней. Показана история этого государства, его ожесточённая борьба с армиями Чингисхана. Приводится уникальная информация о последнем осколке империи на территории современного Приморского края. Показаны обычаи, верования, ремёсла, другие аспекты жизни всех слоёв населения. Книга написана на основании исторических данных и последних археологических исследований.
Иногда полезно ненадолго сместить привычную точку зрения на окружающий мир или посмотреть на события другими глазами. В открывшейся картине можно увидеть совершенно противоположные смысловые оттенки. В сборник «Цивилизация бабочек» вошли авторские размышления-зарисовки общеизвестных вещей с необычных ракурсов.
Тайга — неласковое место. Многие едут в тайгу работать и после спешат вернуться в домашний уют. Бывает, человек заблудился, и уж тут не до красот, только бы вырваться. Некоторые в тайгу уходят. Уходят от людей и от себя. Но никто не спешит в тайгу искать счастья. Непонятно, как тайга выбирает среди людей того, кому неожиданно преподносит сюрприз, который внезапно меняет его размеренную жизнь.
Есть люди, которые не верят на слово, им обязательно нужно потрогать загадку руками. Краевед Юрий Крошин из таких, и неудивительно, что он попадает в критические ситуации, когда пытается выведать то, о чём знать нельзя. Для народа, исповедующего Законы Тайги, «табу» означает не просто запрет что-либо делать. Нарушивший табу, нарушает священное равновесие между противоборствующими силами нашего мира. За такой грех полагается неминуемое наказание, и оно настигает преступника здесь и сейчас.
Вы слыхали, как поют воробьи? А может быть вам удавалось договориться с ястребом? Вы переживали за судьбу новорождённого косулёнка? С вами здороваются знакомые вороны? В коротких трогательных рассказах Виктора Квашина сквозит щемящая тревога за судьбы звериных «народов», бесцеремонно изгоняемых и избиваемых «высшим звеном эволюции». И вместе с тем автор радуется маленьким победам в превратностях звериных судеб и сам по возможности старается не оставаться в стороне от помощи зверикам.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.