Остров счастливого змея. Книга 2 - [102]

— У меня для вас есть сон. Необычный. Хотите?

— Очень! Как мы встретимся? Я сегодня пораньше заканчиваю, приезжайте ко мне после пятнадцати, хорошо?

— Договорились.

Он вышел пораньше, хотя ехать было недалеко. Дом нашёл легко. И прямо у подъезда встретил возвращающуюся с работы Светлану Викторовну.

— Простите, я немного раньше…

— Хорошо. Сейчас вместе сообразим ужин, я кое-что купила. Надеюсь, вы ещё не избаловались изысканной кухней?

— Вчера у Юровских побаловали. Но привыкну нескоро.

— Вот и отлично. Проходите, будьте, как дома. Ванна направо, кухня прямо, разберётесь.

Светлана Викторовна, не раздеваясь, поставила на плиту чайник.

— Сначала кофе, если не возражаете.

— Чайку, если можно.

— Хорошо, заварите сами. Вот неплохой чай, но я все-таки больше люблю кофе. А с вами всё ясно — зек, — она добро рассмеялась. — Не обиделись?

— Всё своими именами, чего же обижаться. Зек он и есть зек. Давайте, я картошку почищу, а вы пока другими делами займитесь. Вы же с работы.

— Спасибо. Уважаю таких. А то, знаете, придёт в гости, развалится в кресле и обслуживай его.

Александр, сидя на низенькой табуретке, чистил холодные клубни и получал от этого удовольствие.

— Посмотрите, хватит? — спросил он.

— Уже? Достаточно, — Светлана Викторовна поставила кастрюлю на печь. — Давайте теперь попьём чайку.

— Эх, я же не заварил!

— Да заварила я, конечно. Для такого гостя, уж постаралась.

— Спасибо. А действительно, хорош чифирок! — похвалил Александр, отхлебнув. — Женщины обычно так не заваривают.

— Так то женщины. У меня ведь тоже опыт какой-никакой имеется. Баловалась по молодости. И для работы нужно было. Бывало, из зечки слова не вытянешь, а чайку заваришь, она пошвыркает, и смотришь, раскрепостился человек, налаживается контакт.

Александр заметил некоторую грустинку в настроении хозяйки.

— Как у вас дела, Светлана Викторовна?

— Как обычно. Работаю. Надоело из года в год рассказывать одно и то же. Чувствую, теряю квалификацию, да и неинтересно стало.

— То-то я смотрю, настроение у вас не из лучших.

— А, это от другого. Проблемка тут у меня, третий день из головы не идет.

— Может, я помогу?

Светлана Викторовна грустно улыбнулась:

— Тут, наверно, никто не в силах помочь, — она на минуту задумалась. — А если хотите, вот, прочитайте. Может, что в голову придёт, хотя бы оцените по иному, чем я.

Это письмо девочки тринадцати лет, написано перед… язык не поворачивается произнести это ужасное слово по отношению к этому цыплёнку. Читайте, сами поймёте.

«Дорогие родители всех детей Земли!

Обязательно прочитайте моё письмо, чтобы с вашими детьми не случилось того, что сейчас случится со мной.

Пожалуйста, с самого детства не запрещайте детям рвать цветочки, ломать ветки, убивать насекомых, не говорите им, что животным и растениям больно. Потому что потом будет больно вашим детям, когда они узнают, как рубят леса, убивают ради денег зверей, птиц и даже китов. Не запрещайте маленьким сорить на улице, пусть привыкают и думают, что это нормально, иначе их души будут рваться на части, когда они увидят подснежники, прорастающие сквозь горы мусора.

Постарайтесь, чтобы ваши дети воспитывались в обычном детском саду и учились в обычной школе, где нет умных-разумных воспитателей и учителей, особенно зоологов и ботаников, радеющих за природу. Они-то уж объяснят вашим детям весь вред, который люди наносят природе. Не надо этого! Иначе дети, когда вырастут и увидят, что в действительности творит человек на Земле, и когда поймут, что остановить это невозможно, тогда они не захотят иметь детей, они начнут желать гибели всему человечеству и захотят сами уйти с этой планеты.

Пусть ваши дети растут обычными людьми, пусть они живут только человеческими заботами, пусть они даже не знают, что колбаса растет не на деревьях, тогда они смогут быть счастливыми.

А я не могу.

Прошу никого не винить. Это я сама такая неправильная.

Простите. Лена».

— Девочка выжила, её спасли, успели. Мама прибежала вся в слезах, умоляет меня поработать с ней, как психолога.

— И что вы будете делать?

— А не знаю я что делать! Не знаю! Нету у меня положительных примеров, которыми можно было бы показать ей свет в конце тоннеля. И, главное, я сама в это не верю, не могу убедить себя в добрых намерениях человечества…

— Может, в церковь? Иногда, говорят, помогает.

— Вы знаете церковь, где проповедуют любовь к природе?

— Может, мне её в деревню забрать? У хабуга другие отношения с окружающей средой. Хотя… хотя там тоже лес вырубили, и мне самому предстоит это пережить.

— Никто её в деревню не отпустит. Родители сугубо городские, для них деревня — нищета и низменность нравов. Ладно, не грузитесь. Конечно, вытащу я её. Методы наработаны. Но, вы понимаете, это впервые в моей практике, когда девочки лезут в петлю не из-за несчастной любви, а по поводу загрязнения среды.

— А может, это хороший знак? Дети стали задумываться об этой проблеме. Знаете, мы вчера об этом же говорили. Пётр Иванович Гамоха излагал свое видение выхода из экологического тупика. Интересно. Может, вам с ним поговорить?

— Это хорошая идея. На этом я, пожалуй, и построю основную линию реабилитации девчонки: профессор нашёл выход из кризиса, поэтому для Земли не всё потеряно. Телефон дадите?