Остров радужных надежд - [18]

— Думаю, он не такой сентиментальный, — пожала плечами Нора. Уж кто-кто, а Пенни давно это заметила. Девушка в первый же день знакомства поняла, что, даже если бы она понравилась Максу, он никогда бы не относился к ней как к сестре. Пенни осталась бы для него дочерью отчима, поэтому и речи не могло идти о близких отношениях между ними. — В любом случае неплохо, если бы вы попытались быть немного терпимее друг к другу. Только представь, как было бы здорово! В какой дружной семейной атмосфере мы бы жили еще целый год!

— Год?! — Пенни подумала, что ослышалась. — Мы что, останемся здесь еще на целый год?

— Да, мне ведь нужно закончить работу над книгой. Конечно, я могу писать ее где угодно. Но раз уж у нас есть великолепная возможность подольше пожить в этом раю, почему бы нет? Солнце, море, прекрасный климат… разве тебе здесь не нравится?

— Да… нет… очень нравится. — На самом деле Пенни даже мечтала об этом. Ведь тогда у них с Максом будет возможность получше узнать друг друга и, может быть, наладить отношения. — Это просто рай на земле.

— Точно. Я не прочь поселиться здесь, когда уйду на пенсию. Но это случится только через несколько лет, если, конечно, Джеймс не будет возражать.

Они подошли к двери, и Пенни немного посторонилась, чтобы пропустить Нору вперед, но, услышав последнюю фразу, застыла на месте.

— Вы сделаете, как скажет папа? Я имею в виду, если он попросит, вы уйдете на пенсию?

— Жена должна по возможности угождать мужу, — серьезно ответила Нора. — И я оставлю работу, если Джеймс попросит.

Проснувшись утром, Пенни поспешила к бассейну, чтобы окунуться в приятную прохладу воды. Макс уже поджидал ее. Девушка присела на бортик и стала снимать сандалии. Макс подошел, потянулся и опустился рядом.

— Значит, вы решили сами добровольно покаяться? — без лишних вступлений начал он своим бархатистым голосом, в котором, однако, слышались резкие, неприятные нотки.

— Да, я решила сама все рассказать Норе. — Услышав, что Пенни назвала его мать по имени, Макс бросил на девушку гневный взгляд. Но Пенни не обратила на это внимания. — Я побоялась, что вы неправильно все объясните и представите меня каким-нибудь извергом.

Как ни в чем не бывало, она медленно снимала сандалии. Макс внимательно наблюдал за ней.

— Хотели подстраховаться, да?

— Нора твердо решила выйти за моего отца. — Пенни намеренно направила разговор в наиболее опасное, по ее мнению, русло. — Глупо, но я не на шутку испугалась, что вы действительно можете как-то помешать их свадьбе.

Девушка в задумчивости положила сандалию на землю и, наконец, как бы нехотя, вопросительно глядя на Макса, кивнула в сторону воды. Тот не шелохнулся.

— Если память мне не изменяет, я уже говорил вам, что мама считается с моим мнением и никогда не выйдет замуж без моего разрешения.

— Вы сказали «разрешения»? Я не ослышалась?

— Если хотите — одобрения.

— Да? И какая разница?

— Может быть, небольшая, но все же… — Его внимание привлекла изумрудно-зеленая ящерица, которая вынырнула из травы и застыла прямо у ног Пенни. Через мгновение она, сверкнув молнией, метнулась вверх по стволу дерева и схватила разноцветного мотылька.

— О нет… — Пенни инстинктивно бросилась к дереву, словно хотела спасти несчастную бабочку. Но ящерица уже вовсю работала проворными челюстями. В красивых глазах Пенни отразилась скорбь. Она повернулась к Максу: — Просто ужасно! Такая красивая бабочка!

Макс грациозно поднялся на ноги.

— Ящерицам тоже надо жить, — не совсем уверенным тоном заявил он.

Пенни возмущенно воскликнула:

— Неужели вам все равно? Такая красивая бабочка!

— Моя дорогая, если так переживать из-за каждого пустяка, уж лучше сразу лечь в могилу. Такое происходит сплошь и рядом. Такова жизнь.

— Почему, чтобы выжить, обязательно надо кого-то убивать… — бормотала девушка, наблюдая за ящерицей, которая грелась на солнце, развалившись на корнях дерева. Какое изящное существо, нахмурившись, размышляла Пенни. — Ее, наверное, тоже кто-нибудь съест, — задумчиво произнесла она. — Какая-нибудь змея…

— Ну вот, теперь тебе жаль ящерицу. — Макс едва сдерживал улыбку. — Не волнуйся, доминиканские змеи их не едят.

Он нырнул в воду, и вскоре Пенни последовала за ним.

Ласковая вода рождала в душе необыкновенное чувство умиротворения. Если бы не ящерица, они опять начали бы препираться друг с другом. А сейчас Макс был само дружелюбие. И даже довольно улыбался.

Неожиданно вынырнув рядом, Макс насмешливо крикнул:

— Слабо наперегонки до того берега?

— Вы сильнее. Мне нужна фора, — запротестовала Пенни.

— Да-да. Давай начинай, а потом крикни, когда достаточно отплывешь.

Бассейн был неправильной формы, и Пенни, отплыв недалеко, крикнула через плечо:

— А что вы имели в виду под тем берегом?

— Вон, где огромные цветы…

— Понятно. Догоняйте! — только и успела крикнуть она, как Макс оказался рядом. Он специально замедлил ход, и они достигли берега одновременно.

— Давай немного отдохнем, — предложил он, выходя из воды.

Молодые люди уселись рядом. Пенни стало как-то не по себе. Странная ситуация: природа, казалось, делала все, чтобы создать романтическую атмосферу. Прозрачное, серебристое зеркало бассейна в уютных тропических зарослях, чистое лазурное небо, словно припудренное легкой дымкой, — признак ясного солнечного дня. Изобилие всевозможных цветов, наполняющих воздух пьянящими ароматами. И Макс, соблюдающий условия временного перемирия…