Остров Невезения - [11]

Спустя тринадцать лет, этот деятель легко сдаст всю материально-техническую базу СССР. За предательское послушание, мировое правительство щедро отблагодарит компартийную иудушку.

Этого маниакального болтуна смехотворно превратят в Лауреата Нобелевской премии мира (1990), отметят многими иностранными наградами и премиями, в том числе высшей наградой Германии — Большой крест ордена «За заслуги» особой степени за вклад в обеспечение германского единства (1999). Это трепло в шляпе — лидер общественно-политического движения «Гражданский форум», Президент MWD (Men's World Day) (с ноября 2000 г.). О масштабах денежных вознаграждений можно лишь гадать!

Я же, оказался неполноценным гражданином Украины, неприкаянным, но наблюдательным туристом.

Такой новый мировой порядок меня не устраивал!»

В общей сложности, мы задержали нашу, по-матерински добрую и любопытную тётеньку, не менее чем на полчаса. И вышли из закрытого для посетителей банка, с номерами счетов и инструкциями о скорой почтовой доставке нам карточек и персональных кодов к ним. Кроме того, мы вынесли с собой положительное чувство маленькой победы в бюрократическом марафоне. Это чувство усиливалось ещё и тем, что результат был, достигнут на чужом поле, в крайне стеснённых для нас условиях. Это укрепляло надежду на возможное мирное сосуществование с этими людьми на их острове. Обретённый в этот день опыт общения с местной бюрократией, предсказывал мне их повышенную подозрительность и упрямое нежелание иметь с нами дело. Я положительно и реально оценил их безотказную вежливость и упорство, с которым они постоянно намекают на кратковременность нашего пребывания здесь, и рекомендуют нам соблюдать дистанцию в отношениях с ними.

Придя, домой мы поимели закрепление полученного нами урока. Хозяин, встретил нас сообщением о том, что недавно звонил некто, назвавшийся братом одного из нас. Он выразил удивление, что кто-то звонит по этому номеру и спрашивает о квартирантах. Особенно странным ему показалось дерзкое обещание звонившего, проделать это снова, немного позже. Мы успокоили его объяснениями о том, что это был действительно родной брат, находящийся в Бруклине, который обещает прислать нам деньги для дальнейшего обучения. Перспектива нашего дальнейшего проживания в его гостином доме переключила хозяина на другие, более снисходительные интонации и он не объявил нам об ограничении на пользование его домашним телефоном. Накрывая для нас стол, он по-приятельски поведал нам возмутительную историю о том, как сегодня налоговая инспекция проверяла его сестру — коренную жительницу Лондона! Его сестра, англичанка(!) содержит скромный мелкий бизнес торгуя цветами. И она сделала справедливое замечание проверявшим ее мытарям, указав им на уличных торговцев цветами и прочей мелочью, постоянно промышлявших на той же улице. Она, как честный плательщик налогов, поинтересовалась, а платят ли эти иностранные барыги налоги и проверяют ли у них документы? И чиновники ответили ей, что однажды уже обращались к этим людям, но те, к сожалению… совершенно не говорят по-английски. Поэтому, они решили оставить этих субъектов для коллег из миграционной службы.

Этот пример непатриотичной пассивности дармоедов чиновников и наглости, понаехавших в Лондон fuck'n foreigners, вероятно подпортил настроение нашему хозяину. А нежданный звонок на его домашний телефон (прямо в крепость!) другого иностранца, спрашивающего о каком-то Андрее, усугубил его мрачные патриотические чувства.

В поддержку серьёзной темы и его абсолютной правоты, я поведал ему о цыганском ансамбле песни и пляски, промышлявшем сегодня в метро. Сам того не ожидая, я вызвал у него агрессивный интерес к цыганскому вопросу.

— А ты подал им мелочь? — совершенно серьезно поставил он мне вопрос, как будто от моего ответа зависело будущее британской империи и наше дальнейшее проживание в его доме.

— Нет, я, как и многие пассажиры, не подал им, — поспешил я успокоить хозяина.

— Вот это правильно! Но надо было ещё и полицию вызвать, чтобы навели порядок в общественном транспорте. Иначе, скоро нашим метро будет опасно пользоваться, — проинструктировал он меня на будущее.

— Хорошо, в следующий раз я обязательно так и сделаю, — примирительно обещал я.

Поужинав, мой приятель остался в прихожей у телефона, ожидая, когда снова позвонит его брат, а я ушёл в свою комнату. Приблизительно через час, он поднялся ко мне и рассказал, как его затянувшийся телефонный разговор был прерван хозяином, напомнившим ему, что это частный, домашний, а не публичный телефон. После чего, унес телефонный аппарат в свою комнату. Где, пока ещё нет иностранцев.

На следующий день, после занятий в колледже, мы решили отыскать одно место, о котором нам говорила наша польская попутчица по автобусу. Где-то в районе станции метро Хаммерсмит, предполагалась некая доска объявлений, вокруг которой ежедневно тусуются польско-украинские соискатели места под тусклым солнцем.

Район Хаммерсмит оказался коммерческим, оживленным местом, в котором отыскать нечто подобное было очень сложно. Мы просто пошли по улице, показавшейся нам центральной, посещая магазины, интересовавшие нас. В одном из магазинов мы услышали польское семейство, горячо обсуждавшее вопрос; покупать или подождать. Подгадав подходящий момент, мы обратились к ним со своим вопросом о разыскиваемом месте. Те дружно подтвердили, что мы в квартале от него. Получив точное направление, мы отправились туда.