Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности - [43]
Болотная площадь, дом № 14
О Болоте писал камер-юнкер голштинского герцога Фридрих Вильгельм Берхгольц, который вел в 1721–1725 гг. подробный дневник пребывания герцога в Петербурге и Москве, где описывал быт и нравы жителей, характеризовал сколько-нибудь известных политиков и тщательно фиксировал события при дворе. Так, сообщая о различных событиях в дни коронации супруги Петра I Екатерины в мае 1725 г., он записал: «10-го, вечером, происходило большое торжество позади Кремля, на площади, называемой Царицын луг… где в заключение в честь коронации сожжен был великолепный фейерверк. Перед тем в кремлевском дворце императрица принимала поздравления от лиц, не успевших исполнить это в первый день; потом был обед и наконец упомянутый фейерверк, который продолжался более двух часов. Не думаю, чтобы бывало на свете много подобных ему. Глядя на совершившееся коронование, нельзя было не дивиться Промыслу Божию, возведшему императрицу из низкого состояния, в котором она родилась и прежде пребывала, на вершину человеческих почестей».
Некоторые авторы пишут, что на Болоте сожгли 18 656 книг, изданных знаменитым просветителем Н.И. Новиковым, но это выдумки. Такой грандиозный пожар в центре города был бы везде виден, и это событие осталось бы в воспоминаниях современников. Их тайно сожгли в печах кирпичных заводов. Московский главнокомандующий князь Прозоровский 31 октября 1793 г. предписал своим чиновникам: «…начинайте неприметным образом все прочие книги истреблять, предавая огню на каменных кирпичных заводах… Вывозить оные из города должно попозже ввечеру или поутру до света… И стараться все со всевозможной скромностью исполнить и по исполнении мне репортовать».
Во второй половине XVIII в. на Царицыном лугу появились лавки, где продавались пшеница, овес, крупа, мука и в отдельные дни устраивался рынок.
Спланирование этого места произвели в 1786 г. одновременно с приведением в порядок Водоотводного канала. В 1845 г. Царицын луг переименовали в Болотную площадь, на которой по проекту М.Д. Быковского построили постоянные помещения для торговли. Это было огромное сооружение, длиной почти в полкилометра, состоявшее из здания прямоугольной в плане формы и примыкающих к нему с торцов двух полукруглых корпусов, занятых лавками и образующих овальную площадь, открытую в сторону канала. Здесь долгое время был главный (и единственный) московский хлебный рынок, на который ежегодно прибывали до 20 тысяч подвод из хлебородных мест. По словам московского путеводителя 1851 г., тут «торговля производится главнейше зимою, каждодневно, всякого рода хлебом, привозимым в Москву из окрестных губерний; летняя же торговля незначительна». Автор московских зарисовок И.Т. Кокорев пишет о рынке, что «зимою он каждый день запружен обозами из всех окрестных губерний, в прочие же времена года торговля его незначительна. Ценность хлеба, привозимого на Болото, простирается до 2 миллионов рублей серебром».
Во второй половине XIX в. хлебную торговлю перевели отсюда поближе к железным дорогам, а здесь городская дума открыла оптовый и розничный рынок по продаже фруктов и ягод. Автор мемуаров «Записки уцелевшего» С.М. Голицын вспоминал свое посещение рынка на Болотной площади в начале позапрошлого века: «Я ходил по рынку с раскрытым ртом. Обилие яблок ошарашивало. Ароматные бурты грудились навалом, как теперь картошка на железнодорожных станциях. Тучи мух и ос вились над буртами. Торговали исключительно овощами и фруктами, и только оптом. Никакой продавец не стал бы время терять, чтобы отпустить пуд товару. Вереницы рикш с мешками яблок разъезжались в разные стороны, перепродавали мальчишкам и старухам, а те с корзинами усаживались на перекрестках улиц и отпускали свой товар уже поштучно…»
Перед Первой мировой войной Московская городская дума планировала построить на Болоте оптовый и рядом на Винно-соляном дворе розничный рынки.
Часть Болотной площади вдоль южных границ участков по Софийской набережной получила название Лабазной улицы (по торговым складам – лабазам), а другая часть, которая проходила вдоль Водоотводного канала, – Кокоревского бульвара. Название Лабазная исчезло с карты города 12 мая 1959 г., когда всю эту местность наименовали площадью Репина, а Кокоревский бульвар вошел в состав современной Болотной площади.
Рынок дожил до советского времени, но новая власть его закрыла – бывшие торговые помещения превратились в склады государственных учреждений, а позднее, уже при строительстве Дома Правительства, предполагалось на Болотной площади все снести и возвести вторую очередь здания для партчиновников.
К Дню города в сентябре 2001 г. в сквере на Болотной площади открыли один из самых необычных московских монументов – скульптурную композицию «Дети – жертвы пороков общества», подаренную ее автором М.М. Шемякиным городу. Тогда «Независимая газета» опубликовала вполне справедливую рецензию на произведение скульптора, которому «явно изменило чувство меры – начиная от бессмысленно раздутого масштаба всей композиции и кончая изобилием банальнейших деталей, на которые скульптор не пожалел ни времени, ни бронзы. Чего стоят книжки, лежащие у ног детей, – „Сказки Пушкина“ издания 1950 года и „Русские народные сказки“ издания 1900 года, – почему Шемякин решил поставить памятник именно этим двум сборникам, неясно. Каждый из пороков снабжен таким отягощающим количеством атрибутов своей порочной деятельности, что становится неловко за автора, так мало рассчитывающего на фантазию зрителей. Тема „Дети – жертвы пороков взрослых“ довольно демагогична, но все же тема как тема. Такие сейчас в моде. Но только решают их не так. Михаил Шемякин долго думать не стал и предпочел раскрыть ее самым примитивным образом – не придумав ничего лучше своих греховных истуканов вокруг детишек с завязанными глазами над закрытыми книжками».
