Осторожно — пума! - [60]
Ну потерять один день на поиски человека для партии — ничего не значило. Да, собственно, и искать-то почти нечего. Коле было точно объяснено, куда идти и где лагерь будет — не впервые лагерь переезжал. Оленеводы пришли без всяких помех и довольно рано. Однако местность здесь — равнина, да еще сильно заболоченная, ориентиров почти никаких. Но человеку, уже достаточно опытному, который еще до службы в армии охотничал и рыбачил, ничего не стоило найти лагерь по оленьим следам. Когда по заболоченной тайге пройдет караван оленей в полсотни голов и в двести ног, то образуется достаточно заметная тропа — только слепой не увидит ее.
Посланные на поиски пошли именно по этой вновь пробитой тропе. Дошли они до места прежнего лагеря, покружили вокруг, пошли вдоль реки, вернулись обратно. Коля как в воду канул. Утонуть не мог — речка не такая, чтобы тонуть в ней, мелкая. Значит, куда-то в сторону уклонился.
Пришлось вечером, надрывая голос, сообщить в микрофон, что радист не нашелся. С базы обещание: завтра вышлем на поиски самолет, но всем составом партии поиски продолжать независимо от этого.
Стали подробнее допрашивать оленеводов: когда последний раз видели радиста, почему не остановились, когда заметили, что отстал, что он говорил, что делал и всякие другие вопросы.
Оленеводы отвечали, что пока они вьючили оленей, Коля ловил рыбу удочкой. Когда караван стал двигаться, пошел и он, как всегда, сзади. По дороге с ним никто не разговаривал, потому что и он не подходил, и курить не давал. Мы, мол, ехали сами по себе, а он шел тоже самостоятельно. Когда заметили, что его не видно сзади — конечно, олень идет быстрее человека, — то кричали, звали, но он не отвечал. Не стали ждать потому, что думали — опять на рыбную ловлю остановился, чего же его ждать, когда такую заметную тропу протоптали — сам бы увидел.
На следующий день уже все геологи, рабочие и оленеводы построили маршруты так, чтобы и работа не страдала, и радиста искать можно было. Шли разреженной цепью по уже пройденному пути, уточняли геологическую съемку и через каждые пять — десять минут по тайге летел мощный крик: «Коля!»
Уже описано, что переживают товарищи, потерявшие человека в тайге. А тут был еще потерян не только товарищ, но и радист, и завхоз. Партия осталась как будто без ушей и без голоса. Больше недели ходили люди по всем прилегающим болотам и ручьям, они почти все охрипли от криков «Коля-я-я!» и, наверное, искали бы еще дольше. Но однажды во время радиосвязи через микрофон, которым пользовались не каждый день, чтобы не посадить батареи, с базы экспедиции им сообщили:
— Нашелся ваш Коля, вышел на Енисей в поселок Сухая Тунгуска. Продолжайте съемку, а его при первой возможности доставим вам, скажите только — куда.
Вернули Колю Б. в партию через месяц. Геологи так привыкли к поискам пропавшего, что, уже зная, где он, идя в маршрутах, нет-нет да и закричат: «Коля-я-я!»
Когда радист наконец прибыл в партию, его, во-первых, выругали, и каждый считал это своим долгом. Потом устроили перекрестный допрос, почему и как отстал и почему оказался в противоположной стороне от района работ. Коля отвечал непривычно лаконично, без лишних слов.
— Заблудился. Кричал. Тропу не нашел, хотя и искал. Пошел вниз по течению реки согласно инструкции заблудившимся.
Проводники говорили, что тоже кричали, а он, мол, не отвечал.
В общем так ничего толком и не выяснили, но с тех пор Коля всегда сам предлагал оленеводам закурить и вволю снабжал чаем.
Все это происшествие назвали странным случаем. Всех работников партии лишили премии, да, впрочем, они и не успели кончить работу в срок. Володе Ф. дали строгий выговор с серьезным предупреждением. И он в ту же зиму освоил работу на радиостанции.
ИЛЛЮСТРАЦИИ
