Осторожно — пума! - [59]

В тот год, о котором идет речь, Эвенкийская геологическая экспедиция расширилась и получила новый, очень важный участок исследований в районе Туруханской антиклинали. Была организована новая геологическая партия и ее начальником назначен молодой, способный геолог Володя Ф., а радистом — Коля Б. Чтобы не сидеть зимой без дела, пока геологи штудируют литературу и аэрофотоснимки по новому району будущих работ, Коля вызвался проехать по эвенкийским колхозам долины Нижней Тунгуски, чтобы заключить договоры на транспортных оленей для летних работ не только своей партии, но и всей экспедиции. Он расценивал свою поездку как своего рода преодоление стихии — борьбу с трудностями тайги. Он лелеял честолюбивое намерение удивить экспедицию своей изворотливостью и найти путь к удешевлению экспедиционного транспорта.

Известно, что транспорт в сибирском безлюдье и бездорожье проблема номер один. Перевозка вещей, без которых в тайге никак не обойтись, часто стоит дороже их самих. Коля твердо решил удешевить работу своей партии, а значит, увеличить сумму премии в конце успешных работ.

Геологическая партия небольшая, но самая главная ячейка в сложной системе геологической службы. Впрочем, на мой взгляд, усложнение геологической и всякой другой службы за счет создания слишком высокой и широкой лестницы надстроек на плечах главной производственной единицы — своего рода «архитектурные излишества», причем ни в коей мере не украшающие, а лишь усложняющие и удорожающие производство. В системе геологических организаций есть и секторы снабжения, но Коля вызвался сам достать оленей и оленеводов — заранее хотел знать новые условия летних исследований. Однако ему что-то не удалась поездка для удешевления работ своей геологической партии. Вернулся он из вояжа в предвесеннее время, прямо скажем не в лучшем настроении.

— Грабители! Двадцать четыре рубля в сутки за каждого рогатика. Это же курам на смех! На него же еще и нельзя грузить больше тридцати двух килограммов, а проводнику отдельного верхового оленя — учига надо. И за него платить. Так в договоре и пишут. Пусть мне столько в сутки платят — по тридцать пять таскать буду. И ведь надо же — ни копейки не уступили. Прейскурант, говорят, постановление!

— А ты что же хотел, чтобы еще и теперь, как купцы раньше, обманывали и за бутылку спирта эвенк тебе все лето с оленями работал?

— Ну целое — не целое, а могли бы немного уступить.

Короче говоря, радисту эвенки не понравились. Он прямо не желал разговаривать с оленеводами, когда начались исследовательские работы. Уязвленный тем, что не смог преодолеть прейскуранта эвенкийских колхозов, Коля не стал входить с оленеводами в товарищеские отношения. Известно, что эвенк без чая и табака работать не станет. Для них эти продукты — жизненная потребность. Коля это быстро усвоил и никогда не угощал своим табаком оленеводов. Больше того, даже на прямые просьбы давал недвусмысленный отказ вроде того, что, мол, свой надо иметь. Поскольку в партии он выполнял функции завхоза, то и чаем старался ограничить ни в чем не повинных оленеводов. Оленеводы-эвенки — люди спокойные и покладистые. Они не стали мелочиться и высказывать свое недовольство, а просто перестали обращать на него внимание.

В июле партия Володи Ф. переходила в бассейне Дьявольской с одной промежуточной базы на другую. С таких баз геологические и геоморфологические отряды расходились по радиальным маршрутам, нанося на карту все слои горных пород, которые только можно увидеть, определяли их возраст по остаткам моллюсков, отпечаткам растений и костям животных и вели опробование на рудные, редкометальные и россыпные полезные ископаемые.

Чтобы не терять времени, все прорабы с рабочими разошлись в маршруты сразу после завтрака. А радист должен был идти на место следующего лагеря вместе с караваном оленей, сопровождая все хозяйство. Пока вьючили оленей, Коля ловил рыбу удочкой и не вмешивался в погрузку.

Съемочные отряды собрались вечером в установленном для бивака месте. Володе Ф. необходимо было дать по радио информацию о проведенном дне и доложить, что ничего не случилось, работа проходит по плану. Подошел он к уже стоящие палаткам, а антенны не видно и вьюки с радиостанцией не распакованы.

— Где Коля?

— Не знаем, — ответили оленеводы, — сзади каравана шел. Наверное, поотстал немного, он все рыбу ловил.

— Вот так-так, время к сроку связи подходит, а у него еще и антенна не поставлена.

Начали кричать. Некоторые даже пошли вниз по речке, откуда караван пришел, чтобы привести радиста и напомнить ему о его обязанностях. Однако ни голоса не услышали и следов Коли не обнаружили. Срок связи с базой экспедиции прошел, и уже середина ночи, а радиста нет. Сам Володя, хоть и начальник, но рации не знал. Спасибо, еще один рабочий в армии служил и чуть-чуть умел работать на такой радиостанции, но не знал морзянку и мог делать передачи только через микрофон.

К сроку утренней связи установили и антенну, и радиостанцию. Попробовали связаться с Туруханском голосом. Погода была хорошая, полярных сияний не было, а всем известно, что радиосвязь невозможна при полярных сияниях. Связь установили довольно быстро, так как на базе, конечно, беспокоились, что партия Ф. не вышла на вечернюю радиосвязь. Кое-как объяснили, что исчез радист по совершенно непонятным причинам. Оттуда получили приказ: искать и вечером сообщить.