Остановите музыку - [12]

Новая неделя ничего хорошего не принесла. В выходной Нине повезло столкнуться в магазине со старой знакомой, Лариса была на взлёте карьеры, Нина была наслышана об её успехах, и даже затаённую зависть чувствовала, а оказавшись лицом к лицу с бывшей соперницей, не слишком обрадовалась. И была уверена, что Лариса тоже не слишком искренна, и её такой живой интерес к жизни Нины только от любопытства. И первым делом, конечно, ей фальшиво посочувствовали по поводу разлада в семейной жизни.

— Слышала, Пашка в Москву подался. — Лариса склонила голову на бок, разглядывая Нину. — Не понимаю, как ты справляешься.

Нина нервно огляделась по сторонам, окинула взглядом полки, заставленные банками консервированного горошка и кукурузы. Заставила себя улыбнуться.

— Да как-то. Я стараюсь.

Лариса наморщила нос, пытаясь казаться серьёзнее.

— Это правда, что вы расстались?

У Нины всё-таки вырвался вздох.

— Да какая теперь разница?

— Нет, разница есть. Если он бросил тебя с ребёнком…

— Лариса, он меня не бросал. Он уехал, ему надо заниматься своей карьерой. Да что я тебе-то об этом говорю? — Нина решила немного польстить, надеясь, что Лариса отвлечётся на себя-любимую и позабудет о её личной жизни. Но куда там! Взгляд Ларисы, не смотря на сверкнувшую улыбку, остался цепким. Пришлось развивать тему дальше. — Он приезжает, но не так часто, как хотелось бы… Арише. Она по нему очень скучает.

— А ты?

Так и запустила бы ей в лоб банкой с горошком.

— Все уже знают, что мы расстались, — постаралась уйти от прямого ответа Нина.

— Что ж на тебя всё валится-то? — сочувственно вздохнула Лариса. Взглядом пробежалась по фигуре Нины, оценила джинсы с барахолки и лёгкую футболку. — А ты так в школе и преподаёшь?

Нина кивнула.

— И хватает? — Тон Ларисы показался Нине странным, но уже через пару мгновений догадалась в чём дело. Но сознаваться не собиралась, больно много чести. За спиной пусть говорят, что хотят, осуждают её, но сама она ни за что не признается.

— Не хватает, конечно. Но Паша помогает.

— Тебе нужно сменить работу. — В глазах Ларисы сверкнуло неприкрытое злорадство и намёк, и Нина вспомнила, как они, семнадцатилетние девчонки, стояли за кулисами, в ожидании начала конкурса и обменивались многозначительными взглядами соперниц, а после, совершенно одинаково замирали в последнюю минуту перед выходом, скрестив пальцы. Наверное, Лариса молилась или мечтала куда более рьяно, чем сама Нина, иначе разница в их положении и финансовом состоянии сейчас не бросалась бы так в глаза.

— Я подумаю, — пообещала Нина и начала прощаться.

— Уже убегаешь?

— Прости, на самом деле тороплюсь. Ариша с няней. Передавай всем привет.

— Обязательно. — Лариса пленительно улыбнулась ей на прощание, но Нина чувствовала её взгляд, от которого было не по себе, ещё долго. Такое чувство, будто её лягушка поцеловала — склизко, холодно и мерзко. И это притом, что Лариса на самом деле выглядела отлично: молодая, красивая, успешная, одно её портило — она знала себе цену и не умела ценник прятать, и даже шестизначная цифра на нём, положения не спасала. Хотя, не в положении Нины по этому поводу злорадствовать, на её ценнике (а он у всех есть, надо только поискать), нулей куда меньше.

А через два дня снова пришлось встретиться, причём эта встреча Нину шарахнула по голове покруче, чем метеорит, о котором утром в новостях говорили. И в этот раз Лариса признавать её не спешила. Она была в группе приглашённых директором школы гостей. Приехали журналисты, о школе должны были снимать сюжет, и Михаил Семенович, ради такого события, ходил важный, словно не директором школы был, а министром образования или, по крайней мере, в это кресло метил. Сначала присутствие Ларисы Усмановой среди чиновников, Нину удивило, но когда гостей повели в актовый зал, где в этот час занимались второклашки из летнего лагеря, поняла, что Ларису пригласили специально, чтобы похвастать и продемонстрировать разноплановость педагогического подхода. Усманова, как ей и полагалось, умилилась, даже в уроке участие приняла, попыталась научить детей нескольким па, а Нина стояла в стороне и за всем этим наблюдала, надеясь, что её не заметят. Но Михаилу Семёновичу приспичило похвастаться перед всеми её профессиональным уровнем и призовыми местами, а Нина, вежливо улыбаясь в камеру и незнакомым людям, краем глаза следила за Ларисой.

Дурное предчувствие росло и разрасталось, и она никак не могла с ним справиться. И даже вздохнуть с облегчением не успела. Кажется, гости ещё по ступеням крыльца спуститься не успели, а Люда Потапова уже вошла в актовый зал, и знаком отозвала Нину в сторонку.

Выглядела озабоченной, и Нина, и без того переполненная дурным предчувствием, ощутила странную горечь во рту.

— Просит, чтобы ты к нему зашла, — сообщила Люда, приглядываясь к Нине.

— Прямо сейчас?

— Да. — И тут же непонимающе прищурилась. — Что-то случилось?

— Скоро узнаем. — Нина попыталась изобразить воодушевлённую улыбку, но сама понимала, что не преуспела. По пути к приёмной директора, старалась настроиться на позитив. Не слушала наставления Люды, которая, уверенная в том, что лучше всех знает привычки и требования Михаила Семеновича, без остановки давала ей советы. Но Нине что-то подсказывало, что советы ей не пригодятся.