Осоковая низина - [135]

Через неделю Алиса написала письмо, отнесла на почту и, узнав, какие надо наклеить марки, опустила в почтовый ящик.

В одну субботу на дворе в «Викснах» остановилась легковая машина. Алиса думала, что приехал Дронис, обещавший посмотреть ее пчел. Одно семейство стало чахнуть, и Алиса не знала, в чем беда. Она было уже потянулась за дымарем, но тут заметила машину, правда более яркую, чем у Дрониса. Из нее вылезли незнакомый мужчина, молодая женщина, а за ними выбрались две девочки. И только тогда Алиса сообразила, что приехала Ливия.

После неудачной попытки остаться в «Викснах» Ливия решила начать новую жизнь среди людей, ничего не знающих о ее матери, отце, и уехала в какой-то видземский город, устроилась на работу на ткацкой фабрике и поступила в вечернюю школу. Постепенно Ливия пришла в себя, свыклась с новыми жизненными условиями, все активнее включалась в общественную работу. Получив среднее образование, стала заочно изучать историю. Вскоре ее выдвинули в секретари комсомола. Ливия уже пять лет была замужем за инженером, работавшим в «Сельхозтехнике», воспитывала двух дочек.

На праздники Ливия присылала Алисе открытки и каждый раз на обороте в нескольких строчках сообщала о переменах, происшедших за «очередной отчетный период». Таких открыток Алиса накопила довольно много, хранила их в коробке из-под печений и не раз перебирала и перечитывала. Но не видела Алиса Ливию двенадцать лет.

— Ой! — растерянно воскликнула Алиса.

— Не ждали?

— Совсем не ждала.

Ливия познакомила Алису с мужем и дочками. Это вообще было ни к чему, так как Алиса не только знала, что старшая — Анитра, а младшая — Санта, что Анитре четыре и Санте два с половиной года, но помнила, в какой день каждая из них родилась.

— Это тетя Алиса, которая присылает вам в день рождения открытки.

— Ты ведь могла написать! А то у меня и дома не прибрано, и…

Ливия погрузнела, как это и полагается взрослой, зрелой женщине, лицо казалось более угловатым, и совсем другими стали у Ливии манера разговаривать и выражение глаз. В чем именно дело, Алиса сказать не могла, но чувствовалось, что перед ней уже не та Ливия, что когда-то, потрясенная и растерянная, бежала от подлости, лжи и горькой правды.

Девочки были бойкие, ласковые и сразу сдружились с Алисой. Ливия помогала готовить ужин, рассказывала про свою жизнь, спрашивала о гракских знакомых. В общем, приятно проводили время. Когда приехал Петерис, все сели за стол. Петерис с мужем Ливии увлекся разговором о технике, колхозах, обработке земли, праздничное настроение не испортилось и оттого, что Петерис был небрит.

На другой день гости решили съездить в Граки, а затем отправиться домой.

— Мама знает, что вы приедете? — спросила Алиса.

— Мы к ней не зайдем. Только проедем через имение. Хочу показать им домик садовника.

— А маму?

— Нет.

Алиса слегка прикусила губу, как обычно, когда должна была взять себя в руки или на что-то решиться.

— Ливия, детка, все же зайдите к ней!

— А если она окажется пьяной? Не хочу, чтобы у мужа сложилось такое плохое впечатление. Уже не говоря о детях.

— Да разве муж не знает?

— Знать — это одно, а увидеть собственными глазами — совсем другое.

— Тогда сходи одна!

Ливия помрачнела.

— Я не понимаю, почему вы всегда ищете компромисса.

Алиса не знала, что такое компромисс, но не стала спрашивать об этом.

— Раз ты так не хочешь…

— У вас не хватает гордости. Этим вы и себе испортили жизнь. Никогда не умели в нужную минуту ни решиться, ни защитить свое убеждение. Бороться с обстоятельствами, стать на свой путь.

— Возможно.

— Простите, что я говорю так, но вы вынудили меня к этому.

— Ты не сердись! Я ведь не хотела ничего плохого.

Ливия уехала подавленная. И Алисе было жаль, что так получилось.

Через месяц от Ливии пришла открытка, в которой были такие строки:

«…оставила своих на озере, а сама сходила к ней. Было тяжело. И все же хорошо, что вы склонили меня к этому».

Петерис уже наладил веялку, покончил и с другими подготовительными работами, но жатва все не начиналась, выпала почти совсем свободная неделя. Алиса уже все лето собиралась съездить к сыну — Ильмар на Видземском взморье строил дачу, и она хотела посмотреть ее. Звала с собой Петериса, доить корову и кормить свиней обещала Анна Вартинь, но Петерис ни за что не давал уговорить себя.

— Чего мне болтаться там, — ответил он.

Сын и его приглашал посмотреть новостройку. Весною Ильмар увез припасенные когда-то на клеть лесоматериалы, хранившиеся под навесом с довоенных времен. Петерис охотно отдал сухие, звонкие доски, планки и брусья, но ему и в самом деле не хотелось переться невесть куда смотреть какую-то недоделанную дачу, которую строили для того, чтобы валяться рядом на песке и загорать.

Петерис вообще не трогался из дому, если этого можно было не делать. После смерти Гиты он ни разу не был в Риге. В Бруге он тоже ездил как можно реже. Все, что ему было нужно из города: белье, носки, фуфайки, резиновые сапоги и даже ватники, — ему привозила Алиса. Сославшись на занятость, он не поехал тогда за минеральными удобрениями. Потом, правда, чувствовал себя виноватым, ибо для Алисы поездка эта оказалась чересчур тяжелой, и теперь он сразу предложил в отсутствие Алисы и доить корову, и кормить свиней. В субботнее утро Алиса с Гундаром отправились на автобусную остановку, доехали до станции, а потом поездом — в Ригу.