— И я тоже очень голоден, — кивнул он, не сводя с нее глаз.
К его удовольствию, щеки ее еще больше покраснели, и Пайпер быстро отвела глаза, снова уткнувшись в буклет.
— Что это у тебя? — спросил он, наливая себе чашку кофе.
— Ничего особенного, — уклончиво ответила она.
Вейд уселся напротив и, протянув руку через стол, приподнял край обложки, чтобы рассмотреть ее. Проспекты университета?
— Вряд ли это можно назвать «ничего особенного». Ты хочешь вернуться в университет? — Вейд старался скрыть свое удивление.
Пайпер кивнула.
— У тебя есть какие-то возражения?
— Нет, если это не помешает выполнять тебе твои текущие обязательства.
— Ты имеешь в виду мою работу в «Митчелл экспорт»? Учеба никак не повлияет на мою работу.
— Конечно, но я говорю о твоих обязательствах по отношению ко мне.
А если более конкретно — то по отношению к их будущему ребенку, который, возможно, уже зачат. Вейд не хотел, чтобы Пайпер переутомляла себя.
Она твердо взглянула на него и встала, отодвинув стул:
— Поверь мне, тебе не о чем беспокоиться.
— И чего ты хочешь добиться?
— Хочу завершить учебу и получить высшее образование.
Высшее образование?
— Но ведь ты отучилась всего лишь два года, а затем бросила университет, и это было восемь лет назад. Думаешь, ты сможешь вспомнить то, чему тебя учили, и продолжить учебу?
— Я не знаю, смогу ли, но именно поэтому я изучаю сейчас информацию для поступающих в университет.
— Не хочешь ли ты откусить то, что вряд ли сможешь прожевать? — Вейд даже засмеялся.
— Ну спасибо. А я думала, ты обрадуешься — ведь, в конце концов, я смогу сама обеспечивать себя.
— Ах, вот о чем идет речь! Напоминаю: пока ты живешь под моей крышей, я буду оплачивать твои расходы.
— Хорошо, значит, ты оплатишь мое образование?
Встав со стула, Пайпер стала собирать проспекты.
— Я совсем не это имел в виду, — твердо сказал Вейд.
— Ну, значит, я попрошу руководство университета выдать мне студенческий кредит.
И прежде чем Вейд успел сказать что-либо, она вышла из кухни, задрав нос.
* * *
Пайпер еле сдержала слезы. Какая же она дура! Ей почему-то казалось, Вейд одобрит ее стремление завершить учебу и получить высшее образование, но он ничем не отличался от ее отца. Кажется, они были сделаны из одного теста. Оба хотели запереть ее дома и никуда не выпускать. И как бы она ни старалась доказать им свою значимость, все было напрасно. Неудивительно, что эти мужчины так близко сошлись.
Возможно, она приняла правильное решение, когда оставила их обоих.
Пайпер прошла в комнату, в которой когда-то жила ее мама, и, усевшись в кресло, задумалась.
Почему ей приходится так тяжело?
Циничный смех Вейда еще звучал в ее ушах. Он хотел от нее только одного и не собирался связывать с ней всю свою жизнь.
Она машинально погладила рукой живот. Интересно, зачали ли они ребенка, которого так страстно хотел Вейд? Наверное, он тоже сейчас об этом думает.
Звук открывшейся двери заставил ее вскочить на ноги. В комнату вошел Вейд и остановился у порога.
— Ты действительно хочешь восстановиться в университете? — спросил он.
— Конечно, хочу, иначе зачем я раздобыла все это? — Она взмахнула рукой, в которой держала университетские проспекты. — Мне нужно это, Вейд. Я понимаю, что сваляла дурака. Но тогда я жила совсем в другом мире. Не ценила то, что у меня было, и много чего хотела получить. — Пайпер искоса взглянула на него, надеясь, что он поймет: в первую очередь она хотела получить самого Вейда. — И когда я не могла получить то, что хотела, вела себя как идиотка. Я понимаю это. Просто прошу дать мне второй шанс.
Она сказала больше, чем хотела сказать, гораздо больше.
Вейд, к ее удивлению, протянул руку:
— Можно посмотреть, какой курс ты собираешься пройти?
Пайпер молча дала Вейду справочник университета.
Усевшись в кресло, он стал его просматривать. Наконец взглянул на нее:
— Если ты серьезно хочешь продолжить учебу, можешь оформить свое обучение через «Митчелл экспорт». Будешь совмещать работу и учебу. У нас строгие требования к обучающимся за счет фирмы, и последнее слово останется за «Митчелл экспорт». Ты готова к тому, чтобы твою кандидатуру тщательно рассмотрели со всех сторон, оценили и решили, достойна ли ты направления на учебу?
— Да, — просто ответила Пайпер. — Я сделаю все, что требуется.
— Только учти — это не будет похоже на прогулку по парку. Тебе придется пахать и на работе, и дома, по вечерам. Учеба будет для тебя дополнительной нагрузкой. Уверена, что сможешь справиться с этим?
— Ты не представляешь, насколько это важно для меня, Вейд.
— А если ты забеременеешь?
— Не вижу в этом препятствий для учебы. Когда я училась в университете, на занятия приходили беременные женщины и молодые матери. Я знаю, мне будет нелегко снова засесть за учебники, не говоря уже о посещении лекций. Но я справлюсь!
— В понедельник я решу этот вопрос со своими помощниками, хорошо?
— Спасибо, — сказала она.
— Только не подведи меня.
— Нет, не подведу.
Прошла осень, наступила зима, и Вейд обнаружил, что постепенно изменил свою оценку Пайпер. На работе она обрела уважение со стороны сотрудников. Однажды Пайпер даже заметила ошибку в проекте договора с южноамериканским клиентом, написанном на испанском языке, и тем спасла фирму от убытка на десятки тысяч долларов.
