К его удивлению, Пайпер вскочила и полетела к нему:
— В это наследство входит то, что должно быть моим! Например, художественная коллекция моей матери.
— Теперь это мое.
Вейд молчал, ожидая, когда до Пайпер наконец-то дойдет смысл его речи. И до нее дошло.
— Ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка?! — воскликнула она, отшатнувшись назад, будто ее ударили.
— Ты отвергаешь мое предложение?
— Да, черт возьми, отвергаю!
— Если ты родишь мне ребенка, я прощу тебе долг.
Вейд встал и подошел к ней ближе. Тоненькая жилка билась на ее шее, грудь высоко вздымалась и опускалась под тонкой тканью блузки. Он почувствовал, как его охватила жаркая волна.
— Ведь мы не испытываем друг к другу отвращения, — продолжал Вейд. — И тебе нетрудно будет сделать это.
— Ты говоришь о ребенке! О живом, дышащем существе! А не о какой-то пешке в шахматах!
— Я прекрасно знаю, о чем говорю, Пайпер. Ты готова принять мое предложение? А я, со своей стороны, не буду препятствовать тебе в общении с ребенком. Ты сможешь видеть его тогда, когда захочешь.
Она с ужасом уставилась на него. Вейд вообще представляет, о чем просит? Она не готова сейчас родить ребенка. Может быть, никогда не будет готова…
— То, что ты предлагаешь, абсурдно. Даже более чем абсурдно. Это невозможно!
— Невозможно? Я так не думаю. Может быть, у тебя есть деньги, чтобы выплатить мне долг?
Слова эти больно ударили ее. Конечно, у нее нет денег. Она не смогла бы оплатить даже номер в гостинице на одну ночь. Вейд забрал у нее все, что когда-то принадлежало ей!
— Ты знаешь, черт возьми, что я не могу этого сделать! Ты подонок! Ты забрал у меня все — мой дом, мою историю, не говоря уже о коллекции моей матери. Ты забрал у меня даже отца!
И в этот миг она поняла, какой удар для нее стал самым страшным. Ее отец. Значит, папа совсем не любил ее, раз передал все имущество Вейду?..
— А что касается Рекса, то я любил его, как своего отца. По крайней мере, я находился с ним рядом, когда он так нуждался в близком человеке, — тихо сказал Вейд.
— Я бы приехала домой, если бы знала! — Отвернувшись, Пайпер подошла к окну и добавила, обращаясь в пространство: — Это ты запретил ему сообщать мне о его болезни!
Она почувствовала, как Вейд подошел сзади и дотронулся до ее плеча. Это прикосновение было удивительно нежным. Бессердечный делец на минуту превратился в того заботливого и преданного мужчину, в которого она влюбилась много лет назад. С которым всегда ощущала себя такой защищенной…
— Возможно, ты не поверишь мне, но я настаивал, чтобы сообщить тебе о болезни отца, особенно когда стало ясно: дни его сочтены. Но Рекс был упрямым человеком, и в этом смысле вы очень похожи. — Его голос стал мягче, и эта ласковая нотка в его тоне была такой знакомой и родной, что Пайпер не смогла совладать с собой.
Рыдание вырвалось из ее груди. Она больше не могла сдерживать боль, которая разрывала ее сердце.
Развернув Пайпер к себе, Вейд обнял ее, и она прижалась лицом к его груди.
В конце концов, она немного справилась с собой, рыдания ее постепенно превратились во всхлипывания. Она чувствовала, как напряглось его тело.
— Разве это так плохо, Пайпер? Когда-то нам было хорошо друг с другом…
— Пожалуйста! — взмолилась она, оторвав от его груди заплаканное лицо. — Дай мне время подумать.
На секунду ей показалось — он сейчас откажет. Потребует от нее немедленного ответа, а затем либо выставит за дверь, либо, перекинув через плечо, потащит наверх, в спальню.
При мысли об этом у Пайпер сладко заныло внизу живота. Черт возьми, даже тело предает ее! Оно до сих пор помнит, как им было хорошо вместе…
«Но ведь все это в прошлом, — напомнила себе Пайпер. — Этот мужчина — практически незнакомый для меня человек. И я не могу любить незнакомца».
Вероятно, эмоции отразились у нее на лице, потому что Вейд, в конце концов, коротко кивнул:
— Ты можешь подумать до обеда.
Пайпер беспомощно смотрела вслед Вейду. Она слышала его шаги по шуршавшему гравию, звук захлопнувшейся дверцы машины. Затем загудел мотор и вскоре затих — Вейд уехал.
Она взглянула на старинные часы, висевшие над камином. У нее еще было время, чтобы найти где-то деньги. Вот только где?
Может быть, позвонить старым товарищам отца, и они помогут ей? Пайпер бросилась в библиотеку, где стоял рабочий стол ее отца. Руки дрожали, когда она открывала выдвижной ящик — там лежала его записная книжка. Открыв ее, Пайпер стала просматривать список. Ей надо набраться мужества, чтобы позвонить его друзьям.
Солнце стало меркнуть на осеннем небе, когда Пайпер подняла трубку в последний раз. Ухо уже болело оттого, что ей так долго пришлось прижимать к нему трубку, но сердце болело еще сильнее.
Уехав, она сожгла все мосты. Друзья отца восприняли ее очень холодно: они явно осуждали дочь Рекса за то, что она не была рядом с отцом в столь тяжелый для него период. Никто не дал ей ни цента.
Пайпер взглянула на нетронутые сэндвич и чашку чаю, которые миссис Декстер принесла ей несколько часов назад. Мысль о еде вызывала в ней тошноту.
— Ах, милая моя, почему вы ничего не едите? — В библиотеку вошла миссис Декстер и с неодобрением взглянула на поднос, стоявший на краешке стола. — Вам надо нарастить мясо на косточках, чтобы снова привлечь внимание такого интересного молодого мужчины, как мистер Коллинз.
