Особое озарение - Как суфии используют юмор - [4]
Убежденный, что в месте, где они находились, нет ни капли никотина, ни частицы животного белка, наш герой задыхался от восторга от одной только мысли, что он сидит, упиваясь незагрязненным воздухом, и вкушает поданный фасолево-творожный суп. Жить он надеялся, по меньшей мере, до ста лет.
Внезапно один из них прошептал: "Вот идет Великий Учитель," - и все поднялись, когда появился почтенный мудрец. Он приветливо им улыбнулся и вошел в дом, направляясь в свои покои. На вид ему было не больше пятидесяти лет.
- Чем он питается и сколько ему лет? - спросил восхищенный посетитель.
- Ему сто пятьдесят - и я не думаю, что кто-нибудь из нас достигнет такого почтенного возраста и положения, - прошамкал один из старцев, - но ему, конечно, позволительно двадцать сигарет и три бифштекса в день, ведь его сейчас не трогают никакие пустяки и соблазны!
Прежде чем в высшей религиозной учебе прогресс станет возможным, необходимо разрушить ограниченные представления о религиозной жизни, которые сформировались в результате определенных процессов и воздержания, практикуемых ограниченное время и для специальных занятий, принятых впоследствии за священные. Я совершенно убежден, что функция многих антирелигиозных, по общему мнению, шуток и на Востоке, и на Западе заключается именно в этом, и придуманы они были специально для этой цели. Они - дело рук не зубоскалов, а просветленных.
В настоящее время у нас даже есть истории, рассказываемые на Востоке, которые якобы дошли до нас в результате взаимодействия культур, происходящего ныне на Западе.
Досье
Первые восточные мистики проникли в Америку лет семьдесят назад, и прошло достаточно времени, чтобы в их родных странах появилось множество историй об их похождениях.
Одна из таких историй рассказывает о некоем расчетливом гуру, который не хотел тратить много времени на развитие людей, не обладающих достаточным престижем или не обеспеченных. Рассказывают, что однажды его представили вдове-американке, считавшейся очень богатой. Кое-что узнав о том, как ведутся дела на Западе, он решил с помощью детективного агентства навести о ней справки.
Отчет агентства гласил: "У нее есть миллион долларов в банке, но, по-видимому, ненадолго, так как ходят слухи, что один жулик с Востока пытается прибрать их к рукам".
Одна из характерных черт многих действительно метафизических шуток (т. е. историй и смешных высказываний, предназначенных, чтобы встряхнуть сознание) состоит в том, что они действенны в нескольких различных смысловых диапазонах. Как я везде отмечал, таково также одно из требований культуры к хорошей истории. Для того чтобы учебная история была долговечной, она должна быть настолько хороша, чтобы ее рассказывали и пересказывали даже люди, не имеющие ни малейшего понятия о ее внутренних значениях, тем самым сохраняя ее для последующих поколений...
Вот история, которую можно принять за антисуфийскую шутку, тогда как она также демонстрирует, что "лечить отвращением" успешно могут только те, кто знает, как это делать.
Школа
Как-то раз один дервиш отправился в некую страну, чтобы основать там "школу". По прошествии нескольких месяцев он обнаружил, что поблизости есть другой мистический учитель, убедивший людей на многие мили вокруг, что слащавая сентиментальность - это и есть духовность. Поэтому большинство людей, приходивших учиться у нашего дервиша, находилось под влиянием этой идеи. Он осознал, что ему следует от них избавиться. Поэтому он отправился в паломничество, оставив послание:
- Я решил - тот дервиш столь хорош, чист и свят, что я должен уйти, а вас, мои дорогие ученики, прошу следовать за ним, ибо он гораздо лучше меня...
Когда он вернулся, то обнаружил, что второй дервиш вместе со всеми своими учениками, услышав об этом замечательном акте самопожертвования и честности, пришел присоединиться к нему...
Непреднамеренный юмор временами так же хорош, как и тот, что и планировали сделать смешным. Таковы многие шутки об обитателях "Страны Дураков", и некоторые из них возникают из взаимодействия с людьми, полагающими, что они могут думать, чувствовать или что-то делать, тогда как на самом деле они всего лишь внутренне преследуют навязчивую идею или настойчиво требуют внимания. Я довольно часто прихожу к этому выводу, анализируя реакции людей на книги.
Люди в своих письмах постоянно отмечают мои слова, что суфизму не учатся по книгам. Меня не спрашивают- во всяком случае, пока не спрашивали почему я пишу книги на эту тему; они лишь спрашивают, как можно учиться без книг. Люди, мыслящие подобным образом (спрашивающие человека, который пишет книги, как учиться без них), вряд ли вообще способны учиться. Обычно я, если располагаю временем, знакомлю их с меньшим, но, тем не менее, значительным числом людей, понимающих, что литература а) подготовительна; б) способна вызывать переживания; в) способна объяснять переживания; г) вероятно, поможет людям избежать проблем, мешающих им учиться, - и многое еще помимо указанного. Интересно отметить, что этот автоматический отклик, эта реакция полупонимания сама по себе есть знак - такому человеку следует более внимательно взглянуть на книги, прежде чем он сможет делать что-то еще.
Эта уникальная работа суфийского Мастера вводит во внутренний круг суфийской мысли. Книга содержит поразительно откровенный материал, который — шокирующим образом разбивает все стереотипы о духовности. Она посвящена тому, как быть и оставаться современным человеком, и в то же время развивать себя в другом измерении, а также тому, как люди порой упускают этот шанс, превращаясь в экзальтированных эзотериков. Книга «Знать как знать» была опубликована только после смерти автора.
Литературный редактор Evening News (Лондон) оценил «Суфии» как самую важную из когда-либо написанных книг, поставив её в ряд с Библией, Кораном и другими шедеврами мировой литературы. С самого момента своего появления это произведение оказало огромное влияние на мыслителей в широком диапазоне интеллектуальных областей, на ученых, психологов, поэтов и художников. Как стало очевидно позднее, это была первая из тридцати с лишним книг, нацеленных на то, чтобы дать читателям базовые знания о принципах суфийского развития.
В книге собраны героические военные рассказы, путевые заметки, советы по покупке ковра, мудрые притчи, рецепты афганских блюд от шеф-повара Гиндукуша, анекдоты о Мулле Насреддине. Эти поэтические истории перенесут вас в Афганистан – древнюю страну заснеженных горных цепей и суровых пустынь Регистана, виноградин величиной со сливу и бесценных ковров с изощренным рисунком, мудрецов Газни, Балха, Герата, Туркестана…Забирайтесь на вашу великолепную арабско-монгольскую лошадь и присоединяйтесь к афганскому каравану.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Из введения, написанного Дорис ЛессингНаписанная ведущим представителем суфизма, книга "Учиться как учиться" является полным введением в образ мышления, который вдохновляет людей во всем мире Из откликов на его многочисленные книги, лекции, радио и телевизионные программы, Идрис Шах выбирает вопросы, задаваемые ему домохозяйками и бизнесменами, философами и рабочими, чтобы показать, как традиционные суфийские подходы могут помочь нам .в решении .наших. социальных, психологических и духовных проблем.
Практическая философия в суфийской традицииОсновным препятствием в развитии человека и реализации им собственной уникальной судьбы автор считает Командующее Я. Книга Идриса Шаха раскрывает природу этого явления и неявно показывает пути преодоления его влияний. Произведение стало на Западе классическим и теперь впервые публикуется в России. Шах обращается со своим посланием не столько к нашему уму и чувствам, неизбежно искажающим тонкую природу передаваемых методов, сколько к глубочайшему сознанию. Искусно пользуясь нелинейными аналогиями, сказками и историями, автор сообщает читателю некую особую энергию мысли, которая поразительным образом позволяет нам самим, вопреки себе, начать по-другому понимать и действовать в этом обычном, но непростом мире.
Монография посвящена одной из ключевых проблем глобализации – нарастающей этнокультурной фрагментации общества, идущей на фоне системного кризиса современных наций. Для объяснения этого явления предложена концепция этно– и нациогенеза, обосновывающая исторически длительное сосуществование этноса и нации, понимаемых как онтологически различные общности, в которых индивид участвует одновременно. Нация и этнос сосуществуют с момента возникновения ранних государств, отличаются механизмами социогенеза, динамикой развития и связаны с различными для нации и этноса сферами бытия.
Воспоминания известного ученого и философа В. В. Налимова, автора оригинальной философской концепции, изложенной, в частности, в книгах «Вероятностная модель языка» (1979) и «Спонтанность сознания» (1989), почти полностью охватывают XX столетие. На примере одной семьи раскрывается панорама русской жизни в предреволюционный, революционный, постреволюционный периоды. Лейтмотив книги — сопротивление насилию, борьба за право оставаться самим собой.Судьба открыла В. В. Налимову дорогу как в науку, так и в мировоззренческий эзотеризм.
В монографии впервые в литературоведении выявлена и проанализирована на уровне близости философско-эстетической проблематики и художественного стиля (персонажи, жанр, композиция, наррация и др.) контактно-типологическая параллель Гессе – Набоков – Булгаков. На материале «вершинных» творений этих авторов – «Степной волк», «Дар» и «Мастер и Маргарита» – показано, что в межвоенный период конца 1920 – 1930-х гг. как в русской, метропольной и зарубежной, так и в западноевропейской литературе возник уникальный эстетический феномен – мистическая метапроза, который обладает устойчивым набором отличительных критериев.Книга адресована как специалистам – литературоведам, студентам и преподавателям вузов, так и широкому кругу читателей, интересующихся вопросами русской и западноевропейской изящной словесности.The monograph is a pioneering effort in literary criticism to show and analyze the Hesse-Nabokov-Bulgakov contact-typoligical parallel at the level of their similar philosophical-aesthetic problems and literary style (characters, genre, composition, narration etc.) Using the 'peak' works of the three writers: «The Steppenwolf», «The Gift» and «The master and Margarita», the author shows that in the «between-the-wars» period of the late 20ies and 30ies, there appeard a unique literary aesthetic phenomenon, namely, mystic metaprose with its stable set of specific criteria.
Книга представляет читателю великого итальянского поэта Данте Алигьери (1265–1321) как глубокого и оригинального мыслителя. В ней рассматриваются основные аспекты его философии: концепция личности, философия любви, космология, психология, социально-политические взгляды. Особое внимание уделено духовной атмосфере зрелого средневековья.Для широкого круга читателей.
Книга дает характеристику творчества и жизненного пути Томаса Пейна — замечательного американского философа-просветителя, участника американской и французской революций конца XVIII в., борца за социальную справедливость. В приложении даются отрывки из важнейших произведений Т. Пейна.
Книга известного французского философа Мишеля Фуко (1926–1984) посвящена восприятию феномена безумия в европейской культуре XVII–XIX вв. Анализируя различные формы опыта безумия — институт изоляции умалишенных, юридические акты и медицинские трактаты, литературные образы и народные суеверия, — автор рассматривает формирование современных понятий `сумасшествие` и `душевная болезнь`, выделяющихся из характерного для классической эпохи общего представления о `неразумии` как нарушении социально — этических норм.