Евсевий хотел сказать ещё что-то, но вдруг на втором этаже раздался грохот, потом — ещё раз.
— Что там происходит? — Ирина посмотрела на потолок.
— Пусть горничная проверит, — Евсевий подошёл к кнопке вызова слуг и ударил по ней своей широкой ладонью.
* * *
Я стоял вплотную к Саше и глядел на него сверху вниз.
— Вышел отсюда, — сказал я.
— А то что? Что ты мне сделаешь? — младший братец противно лыбился.
— Сам вышвырну тебя.
— Ну попробуй.
Очень не хотелось поднимать руку на малолетку, но я напомнил себе, что этот сморчок может быть не слабее меня. Ни на возраст, ни на рост, ни на пол соперника в этом мире смотреть не следовало. Ну а раз Саша встал в позу, что ещё оставалось делать?
Я напряг все свои фибры. Сеть на коже стала насыщеннее и плотнее. Появились новые узлы, из которых выросли дополнительные нити. Я был готов драться.
Схватив Сашу за грудки, попытался вытурить его из комнаты, но не тут-то было — малец стоял неподвижно, словно скала. Я даже на миг растерялся. Неужели он настолько силён?
Мои руки ощутили сильный удар — брат высвободился из захвата и тут же схватил меня за пояс, желая швырнуть на пол. Однако меня тоже сдвинуть оказалось непросто. Я машинально направил внутреннюю энергию в ноги, встал в широкую стойку, и у Саши ничего не получилось.
— Мальчики, вы что делаете! Здесь же нельзя! — воскликнула Инесса.
Но нас было не остановить. Мы с братом боролись, пытаясь бросить или повалить друг друга. Ни то, ни другое не получалось.
Я не долго возиться не стал. Быстро сообразив, что проку от такой борьбы нет, потянул брата на себя, отставил ногу назад и двинул коленом. Попал как раз в лицо. Пацан отцепился и шлёпнулся на задницу. Не успел вскочить, как я приложил его прямым. Брат пробкой вылетел из моей комнаты и растянулся на ковре в коридоре. Поднялся — снова получил по лицу. Тело моё оказалось подготовленным — видимо, драться Костю тоже учили.
На этот раз брат подняться не успел. Только хотел это сделать, как я пнул его в живот, опрокинув на спину, сел верхом и принялся колотить кулаками по рукам, которыми пацан закрывали лицо.
— Стой, стой! Хватит! — заголосил он жалобным голоском. — Не бей меня!
Мои кулаки обрушивались на брата кувалдами. Паркет трещал, а стены содрогались.
Занеся руку в очередной раз, я хотел ударить, но тут внутренний голос скомандовал «Стоп!» Физиономия Саши исказилась от ужаса, он чуть не плакал. Крови и синяков у него не было, но фибральная сеть на лице и руках выглядела рваной. Я вначале даже испугался, что переборщил. Да ещё и чувствовать себя паршиво из-за того, что избил малолетку, и без разницы, что этот малолетка — сильный клост.
Я встал, оправил рубашку и брюки. Инесса, выскочившая вслед за нами, стояла рядом и в ужасе глядела на происходящее.
Саша стал подниматься. Я протянул ему руку, желая помочь, но тот отказался.
— Ну так что? Будешь ещё ко мне без спроса вламываться? — спросил я.
— Когда ты так драться научился? — пробурчал Саша. — Я тебя всегда валил.
— В больнице откормили. Ну так что? Выводы сделал? Или нам с тобой ещё раз воспитательную беседу провести?
— Сделал.
— Значит, мир? — я снова протянул ладонь.
Саша недоверчиво посмотрел на мою руку, потом — на меня, но возражать не решился.
— Мир, — буркнул он, и мы обменялись рукопожатиями.
В коридоре показалась женщина средних лет в синем платье и белом переднике.
— Константин, Алексей, Инесса, что у вас происходит? — спросила она строго. — Ваша матушка жалуется на шум. Такой грохот тут стоит… — она остановилась, уставившись на собранный в гармошку ковёр на полу.
— У нас всё хорошо, — ответил я. — Мы просто… разговариваем. Передай матушке, что не стоит беспокоиться. Так ведь? — я посмотрел на Сашу.
— Угу. Всё нормально, — буркнул он.
— Точно? — не поверила служанка.
— Иди уже, — огрызнулся Саша. — Ничего у нас не случилось.
Когда мы с сестрой снова остались в комнате наедине, я закрыл дверь плотнее и устроился в своём вращающемся кресле.
— Ну ты даёшь! — восхищалась Инесса. — Как ты его так уложил? Он же тебя всегда бил.
— И почему он меня бил?
— Так ты же был… слабый. Ты и это забыл?
— Да, я многое забыл, не удивляйся.
— Ах, точно! Только ты не расстраивайся… Ты вообще был самым слабым в своём классе. Я тебя даже защищала один раз.
— Ты меня защищала?!
— Ну да! От старшеклассников. Это ещё два года назад было.
— Вон оно чё…
Плохо дела обстояли. То, что мне придётся снова сесть за школьную скамью — это полбеды, гораздо хуже оказаться тем, кого все чмырят. Неужто опять предстоит кулаки чесать?
— Ладно, оставим это, — мне даже неловко стало говорить на данную тему. — А по поводу мачехи расскажешь что-нибудь?
— Да что рассказывать… Ирина только о Саше печётся, а нас она никогда не любила.
— А с нашей мамой что?
— Они с отцом развелись, — вздохнула Инесса. — Четырнадцать лет назад. Она уехала обратно к своей семье, и больше я её не видел, а мы с родом Орловых с тех пор в плохих отношениях, — она понизила голос и недовольно проговорила. — И всё из-за Ирины! Если бы не она, отец бы не развёлся. Он её ещё и публиканом сделал.
— Кем?
— Даже этого не помнишь?!
— Не-а.
