В руке Инесса держала бутыль лимонада.
— Костя! — воскликнула она. — Наконец-то тебя выписали, братик. Без тебя было скучно.
Она подбежала и обняла меня, прижавшись ко мне своими бугорками. Аж дыхание перехватило — ну нельзя же так сразу бросаться на человека! Ещё и все юношеские гормоны всколыхнулись. Я попытался отстраниться, пока не случился какой-нибудь казус. Но Инесса и не собиралась долго обниматься.
— Знаю-знаю, что ты не любишь обниматься, — заулыбалась она. — Но я так давно тебя не видела. Прости.
Не то чтобы я не любил обниматься…
Инесса лёгким движением пальцев отщёлкнула железную крышку и отпила лимонад.
— Держи, — она сунула бутыль мне в руку. — У слуги перехватила. Всё равно к тебе шла. Ты как вообще чувствуешь себя?
— Неплохо, учитывая, что у меня башка треснула, — я сел в своё вращающееся кресло с высокой спинкой, отпил из бутылки и поставил её на стол.
Инесса взяла стул, уселась напротив и аж подалась вперёд:
— Жаль, батюшка не выжил в той аварии. Не понимаю, как так могло случиться? Он же вроде… сильнее тебя.
— Бывают в жизни чудеса.
— А ты совсем-совсем ничего не помнишь? — продолжала тараторить Инесса. — Ни меня, ни брата, ни Ирину… никого?
— Помню, — сказал я. — Вспомнил, точнее сказать.
— Эх, а я надеялась, что ты хотя бы свою сестрёнку не забыл.
— Да помню я тебя, не переживай.
Я действительно помнил Инессу. Прежний обладатель этого тела питал к ней очень тёплые чувства. Судя по ощущениям, это был, наверное, самый родной и близкий человек для Кости во всём доме.
— Ладно, успокоил. А ты что, географией решил заняться? — она посмотрела на глобус.
— Да это так… — я махнул рукой. — Слушай, тебя-то я помню, но многое забыл. Мне нужен кто-то, кто поможет мне всё вспомнить.
— Я с радостью помогу! Как же не помочь братику в такой беде? Что рассказать? Спрашивай.
— У нас с мачехой всё настолько плохо?
— Хм… — Инесса скривила свои пухлые губки.
— Давай, не тяни, говори как есть, — велел я.
— Ну… не то чтобы плохо…
Она не успела договорить, поскольку в коридоре послышались шаги.
Дверь, которую Инесса на радостях не закрыла до конца, распахнулась, и в комнату бесцеремонно ввалился паренёк, одетый в брюки и рубашку поло. Его волосы были зачёсаны на бок, а глаза расставлены широко и как-то нелепо. Лицо не выражало ничего, кроме надменного презрения — весь в мамашу.
— Ха, а что это вы тут заперлись? — хмыкнул он. — Инесса, ты чего опять на мужской половине забыла? У тебя у самой полно комнат. Матушке скажу, тебе влетит.
— Фу, какой же ты противный, — нахмурилась сестра, поднимаясь со стула.
В этом я был с ней абсолютно согласен. Если к сестре я испытывал тёплые чувства, то к этому шкету — что-то сродни отвращения, ненависти и… страха? Неужели этот малолетка так задолбал Костю?
— Инесса, сядь, — сказал я спокойно. — Мы не договорили, — я пристально посмотрел в глаза братцу и гаркнул на него, — А ты пошёл отсюда на хрен! Тебе кто разрешал без стука вламываться?
— О-о-о! — лицо Саши аж вытянулось от удивления. — Да у тебя, смотрю, совсем с головой плохо? Память отшибло? Напомнить, как я ты у меня по всему залу летал?
Что? Этот малолетка меня уделал? Да он же моложе меня на три года. Впрочем, в этом мире могло быть всякое. Тут же не всё измеряется физической силой. Но отступать было поздно.
— Пошёл отсюда вон, — я поднялся с кресла и вытаращился на него, как на накосячившего салабона. — Неясно сказано?
— А то что? — хмыкнул Саша. — Выгонишь?
Он хохотнул. Эта мысль казалась ему смешной.
— Как щенка обосравшегося, — я подошёл ближе.
Да уж… Конец одной войны стало начало новой. Теперь мне надо со своей семейкой воевать.
Интерлюдия 1 (Андрей)
Ирина сидела на диване в углу большой парадной гостиной, Андрей устроился в кресле, Евсевий, заложив руки за спину, расхаживал взад-вперёд. После возвращения Кости из клиники все трое решили собраться и обсудить текущее положение вещей.
— Эскулап сказал что-нибудь новое? — спросила Ирина.
— Всё по-прежнему, — Андрей по привычке перебирал в руке агатовые чётки.
— Не понимаю. Аристарх Анатольевич уверяет, что уровень архэ остался прежним. Но почему мой муж погиб, а Костя оказался цел и невредим? Они летели в одном вертолёте. Так ведь?
— Похоже на то. Но… — Андрей замялся, подбирая слова.
— Ну говори же, не томи.
— Есть версия… гипотеза, так сказать, что у Кости кроме архэ имеется какая-то дополнительная сила, особенная.
— Особенная? — Ирина приподняла брови.
— Да. Но повторяю, это всего лишь гипотеза. Приборы сбоят во время измерений, Антон Аристархович считает, что на них воздействует неизвестная науке энергетика. Кроме того, у Кости изменились вибрации анимы.
— Не могло же так получиться, что в него вселился нелюдь?
— Нет-нет, вибрации очень похожи, просто немного расходятся с тем, что было раньше.
— И ещё эта «особенная» сила… Что всё это значит?
— То, что Костя у нас теперь особенный, — Евсевий сложил губы в подобие улыбки.
— И не говори, — покачала головой Ирина. — А по расследованию есть новости? В следственное управление передали?
— Нет. Пока что в СЭФ.
— Две седмицы прошло, — Ирина окинула Евсевия колючим взглядом.
