За столом речь шла в основном о моём здоровье и учёбе, а после ужина Фёдор Васильевич позвал меня на разговор. Мы уединились в большой парадной гостиной. Устроились в креслах у пустого камина.
— Вижу, ты бодр, здоров и уже занят учёбой, — проговорил Фёдор Васильевич. — Рад, что ты так быстро вернулся к нормальной жизни.
— Я тоже рад. Чувствую себя прекрасно..
— А память возвращается? Вспоминаешь прежнюю жизнь?
— Почти всё вспомнил. Здесь это происходит быстрее, чем когда я валялся в больнице.
— Хорошо… Очень хорошо, — важно закивал Фёдор Васильевич и разгладил свои седые усы. — Надеюсь, ты не забыл главного. Ты же осознаёшь, какая роль тебе уготована?
— Конечно. Я прекрасно знаю, что мне рано или поздно придётся стать предводителем рода.
— Здравомыслие, хвала Мани, не покинуло тебя — и это самое главное. А память вернётся. Ты же не восьмидесятилетний старик, — Фёдор Васильевич рассмеялся сквозь усы. — Пока ты слишком молод для предводителя, но я надеюсь, ты получишь правильное воспитание. В любом случае, до тридцати лет по всем важным вопросам тебе придётся советоваться с герусией рода. Таков порядок. Поэтому нам с тобой предстоит встретиться ещё не раз. Но сейчас меня вот что интересует. До моих ушей донёсся слух, будто вы с матушкой, скажем так, не очень ладите. А тебе понадобится представитель, чтобы вести твои дела. Попечитель должен быть тем человеком, которому ты всецело доверяешь. Как самому себе. Поэтому я прямо тебя спрошу: кого бы ты хотел видеть своим попечителем? Возможно, кого-то из дядьёв? Можешь не таить своих мыслей. Обещаю, разговора этот останется между нами.
Похоже, Евсевий продолжал копать под Ирину, и уже добрался до старцев. Это было ожидаемо, но я не собирался менять выбранную стратегию.
— Простите, Фёдор Васильевич, но я не понимаю, почему вы решили, что мы с матушкой не ладим? У нас хорошие отношения, и я уверен, она будет вести дела в моих интересах и интересах рода. Она с детства воспитывала меня, и я не желаю, чтобы нас с ней разлучили. А у моих дядьёв, насколько мне известно, и без того забот хватает. Вряд ли они смогут уделять мне достаточно времени.
Фёдор Васильевич снова кивнул.
— Хорошо… Очень хорошо. Я тебя услышал, Костя. Можешь на этот счёт не волноваться. С матушкой тебя никто разлучать не собирается. Если желаешь, чтобы она стала твоим представителем, так тому и быть. Рад, что мои тревоги оказались напрасны.
Этим вечером Фёдор Васильевич ещё долго о чём-то беседовал с Ириной, но я при их разговоре не присутствовал.
В пятницу уроков было меньше, чем обычно, а после них на ринге спортивного корпуса состоялся отборочный тур состязаний по вольному рукопашному бою среди девушек. На это мероприятие сбежалась вся школа, особенно парни: кто-то — чтобы болеть за своих подруг или родственниц, кто-то — потаращиться на девчонок-участниц, одетых в обтягивающие короткие шорты и топики, подчёркивающие все прелести.
Я сидел в первом ряду, с одной стороны от меня расположилась компания незнакомых ребят, с другой — группа одноклассниц Инессы.
Сестра сражалась в пятом бою. В своём спортивном наряде она буквально притягивала взгляд парней и мой, естественно — тоже. Я, конечно, не собирался выходить за рамки подобающих отношений. Всё-таки формально она — моя сестра, а девчонок вокруг хватает. Но полюбоваться на её аппетитную фигурку я не считал зазорным.
Против Инессы выступала худощавая светловолосая девушка. У обеих фибральная сеть была хорошо развита. Инесса обменялась с соперницей ударами. Несколько раз они сцеплялись, боролись, но потом расходились. Наконец светловолосая схватила Инессу и швырнула на маты, но сестра вывернулась, и на матах оказалась её соперница, после чего Инесса заломала ей руку. На этом бой был окончен.
Вольный рукопашный бой походил на ММА, но тут не использовались локти и колени. По крайней мере, я не заметил. Зато были в ходу весьма экзотические удары ребром и основанием ладони, напоминающие то ли вин-чунь, то ли ещё какое-нибудь китайское боевое искусство.
Женщина, выступавшая в роли судьи, объявила имя Инессы, как победительницы и подняла вверх её руку.
— Молодец, сестра! Так держать! — крикнул я, подключившись к радостным возгласам девчачьей компании слева от меня.
Инесса улыбалась во все тридцать два зуба. Помахала мне.
Затем на ринг вышла вторая пара участниц.
— Так значит, ты — брат Инессы? — спросила девушка, сидевшая рядом.
Я обернулся. На меня смотрела темноволосая красавица с длинной косой. Карие глаза с задорным огоньком, курносый носик, ямочки на щеках. Губы сложены в наглую усмешку.
— Верно. Брат, — ответил я. — А ты с ней в одном классе учишься?
— Да, мы с Инессой учимся в одном классе. А я тебя видела как-то в прошлом году. Ты к нам в класс приходил. А правда говорят, что у тебя мало сил и ты ни разу ни с кем не дрался и даже на охоте ещё не был?
В тоне её чувствовалась издёвка.
— Про то, что не дрался — врут. На охоте не был.
— Но почему? Ты же из рода охотников?
— Не долетели, — развёл я руками. — Разве ты не знаешь, что случилось?
Девушка перестала ухмыляться и произнесла как-то торопливо: