Особая должность - [53]

— Так.

— И выстрелил из своего оружия в Гатиуллину.

Скирдюк откинул голову так резко, что ударился затылком о стену.

— Нет, не так, — произнес он тихо. — Он в меня сперва метил. Оно и лучше было б, только она... Она на него кинулась и, выходит, что меня собой закрыла. Своим телом значит...

Все трое приподнялись.

— От так! — вскричал Скирдюк. — Видите, я какая падла? Порешить хотел женщину, а она же жизни своей за меня не пожалела! Ухватилась, сердешная, за плечо, я ее поддержал левой рукой, а правой наган достал и — в него, в собаку... Только не попал: Неля на руке так и висела. Пуля моя в дверь ударила, справа от него. А он еще раз жахнул. В меня хотел, конечно, а попал опять в нее. Она вот так, всеми пальцами рану закрывала. Тогда он выскочил. Когда ключ вытащить успел, я и не приметил. Только слышу, повернулся ключ в замке, и дверь, значит, он закрыл с улицы. Мне бы сразу — дверь выбить и за ним, догонять, только я надеялся, Неля еще живая. Понес ее на койку, а она уже и не дышит.

— Почему же вы не подпускали никого к бараку? — спросил Демин.

— Растерялся я сильно, гражданин полковник. Себя не помнил. Все казалось, Неля поднимется. Как сон все равно... — он ерошил волосы так, что казалось, вот-вот рвать их начнёт.

— Пусть отдохнет, — распорядился Демин и вызвал конвой.

И вновь отправился Коробов к начальнику лаборатории. Он был уже знаком с этим человеком, желтоватый цвет лица которого Коробов отнес за счет дурного влияния химических испарений. Теперь он понял, что человек этот попросту предельно устал. Смены менялись, а он, как выяснилось, зачастую и ночевал в лаборатории на топчане. О Наиле Гатиуллиной начальник отзывался наилучшим образом. Он даже не упомянул при первой беседе о неприятном случае с лампочками, найденными в ее сумке, и Коробов сейчас упрекнул его за это.

— Постарайтесь не упускать ни единой подробности, — попросил он, — ни хорошего, ни плохого.

Начальник, впрочем, без труда вспомнил, что совсем недавно, буквально на днях явился к нему младший лейтенант, он даже фамилию его хорошо запомнил — Зурабов и предъявил обычные документы военного представителя. Начальник поинтересовался, нет ли у младшего лейтенанта родичей в городе (фамилия Зурабов была у него на слуху), но младший лейтенант усмехнулся и сказал, что на Кавказе Зурабовых тысяч десять, не меньше.

— С фамилией мне не очень повезло, — заметил в шутку младший лейтенант, показавшийся начальнику лаборатории человеком симпатичным и интеллигентным.

Младший лейтенант должен был получить в лаборатории сведения для головного военного института о результатах давно начатых опытов. Работы эти в лаборатории затянулись и были закончены буквально вчера.

— Нет худа без добра, — заметил по этому поводу младший лейтенант. — Представляю, как вас все время теребило начальство! А мне, если бы я вовремя прибыл, наверное, пришлось бы жениться здесь. Девчонки у вас, правда, неплохие, как я погляжу.

— Вы еще не всех видели, — в тон ему ответил начальник лаборатории. Он словно чувствовал себя перед этим самоуверенным молодым представителем центра виноватым в том, что так замедлились опыты.

— Похоже, вы даже обрадовались тому, что этот Зурабов так опоздал со своим визитом? — спросил Коробов.

Самсон Рафаилович (Коробов не сразу запомнил это непривычное имя-отчество) опустил глаза.

— У нас, товарищ капитан, не одна-единственная тема, — ответил он тихо, с достоинством, — и все — оборонные, и все — срочные. Штат по сравнению с довоенным урезан наполовину. Пришлось привлечь в качестве лаборантов мало-мальски толковых девчонок из цехов. Работали в три смены. Я вообще не выходил отсюда. Вон, видите, мой топчан? Но наука — дело строгое. С желаниями нашими считаться она не желает. Замочки свои открывает неохотно.

Коробов кивнул согласно, взглянув еще раз на желтые веки Самсона Рафаиловича.

— На чем же вы расстались с Зурабовым? — спросил он нетерпеливо, потому что это больше всего заботило его сейчас. — Получил он у вас какие-то сведения?

Краска поднялась по широкой морщинистой шее Самсона Рафаиловича и постепенно залила все его лицо и даже лысину.

— Что вы! — все так же негромко возразил он. — Разве я не понимаю, как следует в подобных случаях вести себя? Правда, я человек сугубо штатский, должность эту я занял только прошлой осенью, как раз в связи с изучаемой проблемой (до этого я двадцать два года проработал в университете, на кафедре неорганической химии). Но меня же неоднократно инструктировали и, кроме того, — сама логика вещей подсказывает...

— Самсон Рафаилович, — Коробов вынужден был прервать его, — ответьте, пожалуйста, коротко и ясно: передали вы ему результаты ваших исследований или нет?

— Нет, нет! Что вы...

— С чем же и почему в таком случае он ушел? Я чувствую, вы чего-то не договариваете.

Самсон Рафаилович поднялся и выглянул за дверь своей выгородки. В лаборатории десятка полтора сотрудников, главным образом — женщины ворожили над тиглями, толкли что-то в ступках, записывали показания приборов у муфельных печей и автоклавов.

— Скажу, ничего не скрывая, — начал почти шепотом Самсон Рафаилович. — Да, вы правы: я сперва доверился этому младшему лейтенанту. Приятный молодой человек. Напомнил он мне одного из моих аспирантов. Мне, к тому же, звонили перед его приходом.