Основы философии - [42]
Практически понятия «цивилизация» и «культура» сначала выступали как синонимы. Затем, как уже было сказано, появилась идея их противопоставления. Согласно О. Шпенглеру культура — это органическое, естественное развитие жизни народов, а цивилизация — вырождение культуры, ее последняя стадия. Для нее характерны: деградация искусства и литературы, одностороннее и гипертрофированное развитие науки и техники, «машинизация» всей общественной жизни, усреднение людей, превращение народов в безликие «массы».
У этой идеи была столетняя предыстория. Еще в начале промышленной революции, в условиях абсолютной французской монархии Жан-Жак Руссо бил тревогу по поводу нарушения естественного развития человека, его отрыва от природы. В начале XIX в. Мэри Шелли написала знаменитый роман «Франкенштейн», предвосхищавший идеи современной социальной фантастики. В центре романа — робот (по современной терминологии), вышедший из-под контроля своего создателя и олицетворявший гибельное для гуманитарной культуры искусственное «машинное» начало.
До середины нынешнего столетия это технофобическое («фобос» — страх) направление в философии и литературе находилось на периферии общественных настроений, но была страна, в которой эти настроения и идеи развивались активно и стали стержнем общественно-политической и философской мысли. Это Россия.
Знаменитый спор «славянофилов» и «западников» касался именно вопроса о том, пойдет ли страна по пути западноевропейской цивилизации или по пути самобытной, органичной для русской почвы культуры («второе поколение» славянофилов, в том числе Н.Я. Данилевский, Ф.М. Достоевский, носило название «почвенников»), Очень яркие эмоциональные выпады против западноевропейской цивилизации содержатся в трудах оригинального русского мыслителя второй половины XIX в. Константина Леонтьева. Близкие им в некоторых отношениях нападки на науку, искусство допустил Л.H. Толстой. Современную цивилизацию он видел насквозь искусственной, фальшивой, резко отзывался об образе жизни российской аристократии. В неприятии отрицательных сторон буржуазной цивилизации (погоня за прибылью, стандартизация образа жизни, пренебрежение к духовным ценностям) солидарны были почти все мыслящие русские люди XIX столетия, и по этому вопросу особых расхождений между славянофилами и западниками не было.
Так что О. Шпенглер своей книгой потряс европейскую публику, но для других стран и народов его идеи не стали откровением. В начале XX в. концепцию самобытного пути для Индии и близких ей по статусу стран создал Махатма Ганди. Тогда же в среде русской эмиграции возникла не сошедшая с повестки дня до наших времен концепция единой «евразийской цивилизации», центром которой могла бы стать Россия. В середине XX в. пришел в движение африканский континент, где одно за другим стали образовываться национальные государства. Их идеологией стала концепция «негритюда» (Л. Сенгор), обосновывающая особый африканский путь общественного прогресса. Под самый занавес XX в. оживился исламский фундаментализм.
В общем, стало очевидным, что ЕДИНСТВО ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РОДА НЕ ОЗНАЧАЕТ ЕГО ОДНООБРАЗИЯ. Называвшиеся ранее общие черты цивилизованного общества дают достаточно простора для того, чтобы допустить существование не одного, а нескольких типов цивилизаций. Называют от 8 до 30 таких типов. Столь значительный разброс оценок обнажает слабую сторону ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО ПОДХОДА. Нет четких и однозначных критериев выделения того или иного типа цивилизации.
В связи с этим необходимо упомянуть о так называемом ФОРМАЦИОННОМ ПОДХОДЕ, который конкурирует в современной социальной философии с цивилизационным и в некоторых отношениях весьма успешно. Этот подход выдвинут марксизмом и опирается на понятие ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ФОРМАЦИИ. Под ним имеется в виду конкретный тип общества, выделенный по признаку господствующих производственно-экономических отношений. Маркс различал пять типов формаций: первобытнообщинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую с ее двумя фазами (социализм и собственно коммунизм).
Своей определимостью, опорой на фундаментальный пласт бытия людей — их экономические отношения и институты, теория общественного прогресса как естественноисторического, закономерного процесса смены формаций во многих отношениях заметно выигрывает в сравнении с цивилизационным подходом, К сожалению, жесткий схематизм этой концепции, ее применимость фактически только к европейской истории, множество исключений из нее, а также гипотетичность и утопичность ее конечных выводов в значительной мере ограничивают ее методологическую ценность.
Будем надеяться, что дальнейшее развитие социально-философских идей пойдет по линии синтеза сильных сторон того и другого подходов.
§36. Глобальные проблемы современности и будущее человечества.
Идея развития, как уже отмечалось, была отчетливо сформулирована не так уж давно, в XVIII в. С тех пор не прекращаются споры о том: а) не являемся ли мы жертвами иллюзии развития, не есть ли история — огромное колесо с повторяющимися картинами, вращения которого мы просто не замечаем в силу краткости человеческой жизни? б) не есть ли то, что мы называем «прогрессом», в действительности движением «вверх по лестнице, ведущей вниз», т.е. регрессом? в) можно ли вообще говорить о прогрессе применительно к истории? Ведь это означало бы векторизованное движение к какой-то цели и пришлось бы говорить о некоторой «разумности исторического процесса» или «смысла истории»? г) если все-таки прогресс существует, то каковы ею критерии?
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.