Ослепительный нож - [3]
В Успеньев день августа-густоеда, в Спожинки, едва отзвонили обедню колокола у Пречистой, собралось на Великом лугу за рекой боярство московское проводить своего князя в тяжкий Комаринский путь из Москвы в Орду. Знатное пиршество было задано на скатертях-самобранках. И всё-таки не сменило оно мрачных лиц на весёлые. Слёзы мешали Василиусу сосредоточить прощальный взор на блистающих главах Симонова монастыря. Тщетно боярин Иван Дмитриевич Всеволожский пытался его утешить: мол, никто ещё из князей московских не погибал в Орде, а отец Василия даже пользовался ордынскими честью и ласками. Юноша вжал подбородок в грудь.
- Не отеческой волей, волей царя Махмета решится моя судьба, - жаловался он. - Нелепо с православного престола падать к ногам неверного царя. - И прибавил тихо: - Ты - вся моя надежда, боярин!
Окружавшие тоже смотрели на Всеволожского, однако по-разному. Одни считали, что скрытный и изворотливый мастер тонких дел посольских Иван Дмитрич, едущий с Василиусом в Орду, выхлопочет ему ярлык. Другие перешёптывались, сблизив седины: в Орде у дядюшки Юрия есть друг Тегиня, первый любимец царский, он всё решит, а эти политики да дипломатики только людей и себя дурачат…
Тем временем миг прощанья настал. Кони поданы. Ногайский аргамак Василиуса прядает ушами. Широкая низенькая старуха, поводя мослами под рытым бархатом, приблизилась, обхватила сыновний стая, подняла искривлённый лик:
- Не сдавайся!
Иван Дмитрич, выставив волевой подбородок, склонился к ней:
- Небось, государыня-матушка, воротимся на щите!
Оставив сына, мать живо обратилась к боярину;
- Потрудись! Сверх сил потрудись… Уговор наш свят!
Именитые всадники поскакали. Всеволож с Василиусом бок о бок. Орлиным крылом накинул боярин плащ на плечи Своего властелина. Всё скрылось за пылевой завесой на пути к улусу Булата, баскака московского, где племянника должен ожидать дядя для совместной поездки в ордынскую столицу Сарай.
Софья Витовтовна, как мать-сирота, тяжело оперлась на руку ближней девушки. Та, блестя повенцом, повела старуху к карете. Она тоже не сводила взора с дороги.
Сановники разъезжались по теремам. Лишь Василий Ярославич, князь боровский, внук героя куликовского Владимира Храброго, не поспешал покинуть Великий луг. Он во все глаза продолжал исподволь созерцать юную спутницу великой княгини. Не красотой отличалась она от вельможных сверстниц, а хрупкостью и особым выражением лица, которое хотелось читать, как книгу.
Дружеская рука легла на плечо молодого князя.
- Засиделся ты, брат, у себя в Боровске. Отвыкай теперь на Офимушку очи пялить.
Это был князь можайский Иван Андреевич, любимый двоюродный братец Василиуса, а боровскому Ярославичу добрый приятель. Все за одним столом учились у навычного в языках и науках боярина Всеволожа, и все любовались единственным существом женска пола на этих занятиях, дочкой Ивана Дмитрича.
- Не пойму тебя, Ваня, - отвечал Ярославич на остережение друга.
- Не поймёшь, оттого что не ведаешь, - усмехнулся Иван Андреич. - Слышал слова: «Уговор наш свят»? А состоит этот уговор в том, что при благом решении спора в Орде Василиус женится на Евфимии Всеволоже. Так что отводи взоры. Жди, как рассудит Улу-Махмет…
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА:
ВАСИЛИЙ II ВАСИЛЬЕВИЧ (Тёмный) - великий князь московский и владимирский, внук Дмитрия Донского. Род. в 1415 г. Ум. в 1462 г.
СОФЬЯ ВИТОВТОВНА - мать Василия II. Дочь Витовта, великого князя литовского.
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ - сын Василия Тёмного, будущий Иоанн III.
ИВАН ДМИТРИЕВИЧ ВСЕВОЛОЖСКИЙ - московский боярин, дипломат.
ВСЕВОЛОЖА - боярышня, дочь Ивана Дмитриевича Всеволожского, нареченная невеста Василия II.
ЮРИЙ ДМИТРИЕВИЧ - князь звенигородский, дмитровский, галицкий, рузский. Сын Дмитрия Донского. Дядя Василия II.
АНАСТАСИЯ ЮРЬЕВНА - жена Юрия Дмитриевича, дочь Юрия Святославича смоленского, двоюродная сестра Софьи Витовтовны.
ВАСИЛИЙ ЮРЬЕВИЧ КОСОЙ - старший сын Юрия Дмитриевича.
ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ ШЕМЯКА - средний сын Юрия Дмитриевича.
СОФЬЯ ДМИТРИЕВНА - княжна заозёрская, жена Дмитрия Юрьевича Шемяки.
ДМИТРИЙ ЮРЬЕВИЧ КРАСНЫЙ - младший сын Юрия Дмитриевича.
Ближние люди Юрия Дмитриевича и его сыновей;
МОРОЗОВ СЕМЁН ФЁДОРОВИЧ, боярин.
НИКИТА КОНСТАНТИНОВИЧ, боярин Шемяки.
ПЁТР КОНСТАНТИНОВИЧ, брат Никиты, наместник великого князя в Ростове, затем боярин Шемяки.
ВАТАЗИН, тиун Шемяки.
ВЕПРЕВ ВАСИЛИЙ БОРИСОВИЧ, воевода Шемяки.
КОТОВ ИВАН, боярин Шемяки.
ДУБЕНСКОЙ ФЁДОР, дьяк Юрия Дмитриевича и Шемяки.
ГАЛИЦКИЙ ФЁДОР ВАСИЛЬЕВИЧ, наместник Шемяки в Москве.
ДЕМЕНТЕЙ, дьякон, приближенный Дмитрия Красного.
ДИОНИСИЙ ФОМИН, боярин Дмитрия Красного.
ИВАН АНДРЕЕВИЧ - князь можайский, внук Дмитрия Донского, двоюродный брат Василия II.
Ближние люди Ивана можайского:
АНДРЕЙ ДМИТРИЕВИЧ МАМОН, боярин.
МАМОНОВА - боярыня, его жена.
ВАСИЛИЙ ШИГА, наместник в Москве,
ЕЛИЗАР ВАСИЛЬЕВ, боярин.
СЕМЁН РЖЕВСКИЙ, воевода.
ЯРОПКА, воевода.
ФЁДОР КУЛУДАР, дьяк.
ЩЕРБИНА, дьяк.
МАРЬЯ ЯРОСЛАВНА - внучка донского героя Владимира Андреевича Храброго, великая княгиня, жена Василия II.
ВАСИЛИЙ ЯРОСЛАВИЧ - князь боровский, брат Марьи Ярославны.
ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ - князь, литовский изгнанник, сын Василия Ярославича.
Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...
Новый роман известного современного писателя-историка рассказывает о жизни и деятельности одного из сыновей великого князя Дмитрия Ивановича Донского — Юрия (1374–1434).
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.