Ослепительный нож - [2]
В конце концов и сама природа не поприветствовала юного венценосца. Страшную язву привезли из ливонского Дерпта купцы. Этот вид повального мора не был на Руси новостью. Являлась язва и за десять, и за двадцать лет до того. Распухала железа, начинался, как говорили, «харк кровью», возникали дрожь, огнь в суставах. Вначале прикорчит руки и ноги, шею скривит, зубами человек скрегчет, кости хрястают, суставы, по выражению летописца, «трескотаху». Больной кричит, вопит. Бывает, и мысль изменится, и ум отнимется. Умирали через день, полтора, два. Иные на третий-четвёртый день выздоравливали. У теперешней язвы совсем иной признак: прыщ! Если прыщ синий, больной на третий день умирает. Красный же прыщ выгнивает, и наступает выздоровление. Однако ливонская язва весьма скупо баловала красным прыщом. В Новгороде Великом - восемьдесят тысяч мертвецов за полгода. На улицах исчезли прохожие. Вымирали приходы, пустели храмы. Век человеческий сократился, как после Ноева потопа. Люди стали тщедушные, слабые. Некому скот пасти, некому жито жать. Оков ржи - от полутора до шести рублей, коврига - полтина. Зобницу овса редко купишь. Ели мертвечину, коней, собак, кошек, кротов, а кое-где и людей. Запасливые псковитяне запретили вывоз хлеба, выгнали всех пришельцев. С жёнами и детьми неприкаянные мёрли по обратной дороге. Путь на Торжок, Тверь, Москву устилался трупами. В городах переполнялись скудельницы. Хоронящих клали следом в те же могилы. Дошла язва до Твери. Тамошний великий князь Иван Михайлович умер. За ним последовал сын Александр. Внук Юрий княжил месяц. Второй внук, брат Юрия, Борис Александрович устоял от язвы, остался великим князем Тверским. А язва пришла в Москву. Один за другим умерли три сына героя Куликова поля Владимира Храброго - Андрей, Ярослав, Василий. Некому княжить, не над кем княжить! Зловещее обилие трупов понуждало людей переходить в один миг от светлых надежд на княжение Василиуса к мрачным мыслям о конце света. «Сбывается слово Евангельское, - ахали просвещённые, - ведь сам Спаситель сказал: в последние дни будут страшные знамения с небес, и голод, и мор, и войны… И вот встают друг на друга - там татары, там турки, там фряги… Поднимаются рати. Правоверный князь на брата или на дядю куёт копьё. И стрелы пускает ближний в ближнего… Грядёт последнее время!»
И вдруг, как внезапное облегчение при тяжёлой болезни, пришли перемены к лучшему.
Во-первых, буря, поднятая старейшим дядей Юрием Дмитричем, утихла. Тогдашний молитвенник земли русской грек Фотий, митрополит, выехал в Галич к непокорному князю. Упреждённый о приезде владыки Юрий, кующий копьё на племянника, подготовил встречу. Весь земляной вал, окружающий город, был усыпан с московской Стороны «воинами», согнанными из дальних и ближних волостей.
- Взгляни, сколько у меня людей, святый отче! - встретил князь митрополита за городом.
- Смерды не воины, сермяги не латы, - сурово промолвил Фотий. А прибыв во дворец, добавил ещё суровее: - Сын, князь Юрий! Не видывал я никогда столько народу в овечьей шерсти.
Галицкое боярство по-своему объяснило суровость Фотия. Остряки говорили: владыка узрел в сермяжных крестьянах намёк на то, что сам он «пастырь овец».
Как бы там ни было, уговора между митрополитом и удельным князем не вышло. Фотий уехал тут же, не благословив ни города, ни людей. И тут же в Галиче возник мор. Князь спешил нагнать Фотия. В селе Пасынкове за озером он выдавил покаянную слезу, умолял высокопреосвященного воротиться. Благословение прекратило мор. Дядя с племянником заключили мир.
Во-вторых, угомонился хапайло Витовт. Озверевшие опочане так его отпугнули, что завоеватель побежал от Опочки к Вороначу и, настигнутый бурей, долго причитал, держась за шатёрный столб: «Господи, помилуй!»
В-третьих, опустошительная ливонская язва молитвами многочисленных тогдашних подвижников, будущих наших святых, отступила. Земля очистилась.
Последовали долгие шесть лет тишины, убеждая народ в счастливой звезде Василиуса. Внук Донского, отмеченный Небом, превращался из отрока в юношу, созревал для славных деяний.
Внезапный гонец из Вильны, то ли на радость, то ли на горе, спозаранку примчался на запалённой лошади. Великий князь литовский восьмидесятилетний Витовт скончался! Этот терзатель владений зятя и внука уже не откусит новых кусков Руси. Трон бессыновнего занял племянник, Свидригайло Ольгердович, в своё время привеченный Суздальской землёй[2] как изгнанник. Казалось бы, радость. Однако мёртв дед Василиуса, алчный и всё же по-родственному радевший о внуке. Теперь во главе Литвы побратим и свояк Юрия Дмитриевича, стало быть, враг Василиуса. Не к горю ли перемена?
Вот уж пришла и складная грамота от дяди к племяннику. Юрий разорвал мир. Хотя не куёт копья. Он выбрал обходной путь к братнему престолу. Двухвековое татарское иго долго было примечательно тем, что великие князья на Руси не по своим законам садились на освободившийся стол. Их сажал царь ордынский. Вот дядя и предложил племяннику по прежнему обычаю съездить за ярлыком в Орду. Пусть Улу-Махмет разрешит их спор о Владимирском великом княжении.
Двенадцатый век. На месте Москвы - Красные села, коими владеет боярин Кучка. Его тайными происками уничтожена семья соперника, новгородского боярина Гюряты. Счастливо спасшийся младенцем Родислав встречает любимую дочь своего смертельного врага. И отныне - куда бы ни забросила его судьбина: в вертеп лесных разбойников или в половецкий плен, в заморские страны или на поле междоусобной брани - все помыслы его о ненаглядной своей возлюбленной...
Новый роман известного современного писателя-историка рассказывает о жизни и деятельности одного из сыновей великого князя Дмитрия Ивановича Донского — Юрия (1374–1434).
Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.
Историческая повесть о великом русском изобретателе Ползунове.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.