Осколки памяти - [9]
Хорошие очень люди в университете были. И они остались, они живут со мной.
Студенческая публика тоже была блистательная: поэты - Наум Кислик, Валя Тарас, Нил Гилевич, Гриша Бородулин, Гена Буравкин, писатели - Иван Чигринов, Иван Пташников, Михаил Стрельцов, светлая ему память. На нашем курсе учился поэт Анатолий Вертинский. Бывает же такое!
Шире шаг!
О том, что до университета я тренировался в баскетбольной команде у Любови Львовны Щукиной, сразу узнали и взяли разводящим в университетскую команду.
В те годы стала появляться общемировая тенденция: баскетбол неуклонно "подрастал", поэтому в секцию набрали рослых ребят, в основном новичков, многие из которых никогда не держали в руках мяча. Я им всем до коленок, между ног у них мотляюсь, бегаю - мячи развожу. Работы много, мокрый всегда, хоть выжимай, а результата никакого, и вскоре игра потеряла для меня всяческий интерес и смысл, я взмолился: "Отпустите!"
Пришла зима, и ответственный за физкультуру на филологическом факультете Шейнеман однажды подошел ко мне и говорит:
- Ну что мне делать? Девушек я набрал, в вот парней нет. Игорек, пройди на лыжах.
Ну, я и прошел. Так прошел, что тренер-лыжник - сразу меня к себе. Стал я тренироваться в лыжной секции. А летом, чтобы не прекращать тренировочной цикл, лыжники переходили кто на велосипед, кто в легкую атлетику. Велосипедисты горбатые ездят, скрюченные все - не нравилось мне это. Оставалась легкая атлетика.
И тут случилось чудо.
Моя сокурсница Таня Тимощук как раз в это время собралась замуж за выпускника Института физкультуры, мастера спорта по ходьбе Володю Кушнарева, которого распределили на кафедру физкультуры и спорта БГУ. На свадьбе у них мы познакомились, подружились. Он мне и говорит:
- Пойдем, пробежимся - тебе ж надо форму поддерживать.
- Пойдем.
Побежали. Да только я бегу, а он идет. Я бегу, а он идет. Интересно...
Говорю:
- Покажи, как ты шагаешь. Ясно.
- Давай, давай, попробуй. О, хорошо! Так. Молодец! У тебя длинный шаг. Прямо как мой!
И стали мы с ним вместе бегать.
А когда пришли уже на стадион, он проделал такую штуку: появился разрядник из Гродно, и Володя предложил мне пройди с ним кружочек.
Мы пошли, но я, кроме его пяток и задницы, ничего не видел. Заело, обидно стало.
- Это спецтренировки, - пояснил Володя.
Так Володя Кушнарев стал моим первым тренером, который и втянул меня в спортивную ходьбу. Придем, бывало, с ним из-под Минска, зайдем к нему, капусты квашеной с картошкой и хлебом наедимся - и порядок. С нежностью вспоминаю я о Володе, он хороший был, это была настоящая дружба.
А потом он меня выставил на городское первенство вузов, а я возьми, да его и выиграй. И уж, коль на эту ступеньку поднялся, слезать не захотелось...
Спорт - это...
Дома постоянно звучала спортивная тема: то Игорь на тренировку, то Игорь на соревнования, то Игорь на сборы...
Собирался я на городские соревнования, и вдруг дедуня говорит:
- Игорек, возьми меня, я хочу посмотреть, что это такое, ваш спорт.
- С удовольствием, - говорю, тем более что по результатам соперников я видел, что первенство города выиграю.
Посадил я дедуню на трибуне, вокруг него - друзей, чтоб заботились, чтобы пивка принесли ему, а сам на старт пошел. Жарко было. В жару обильно выделяется слюна, плюешь очень много. Выиграл я, помылся в душе, вижу: дедуня благополучно сидит и около него мои приятели.
Я к нему. Говорим о том о сем, а он меня все не поздравляет.
Пошли мы с ним пешком домой. Молчит дедушка, насупленный идет, о чем-то размышляет напряженно. "Ну, - думаю, - сейчас скажет - расплачусь" (дедуня мог сказать хорошо).
И вдруг он говорит:
- Ну, что ж, теперь я точно знаю, что такое твой спорт.
- И что же это?
- А это хитрая штука: умные сидят в теньке, пиво пьют и смотрят, а глупцы перед ними бегают, изнывают, плюются всю дорогу. Вот это и есть спорт.
- Нет, дедуля, ты не прав.
- Ладно, я знаю, что это тяжело, знаю, что трудно, я все понимаю, но ты меня не переубедишь.
Мал золотник, да дорог
У белорусской сборной по метанию молота и спортивной ходьбе на марафонскую дистанцию был совершенно фантастический тренер - Евгений Михайлович Шукевич, чуть седенький, моего росточка, тоненький. Как он учил этих огромных мужиков молот метать, я понять не мог и сейчас не понимаю! Я же пробовал метнуть: это такая штука, которую если сильно раскрутишь, едва вслед за ней не улетаешь.
Евгений Михайлович кроме этих больших тяжеловесов-метателей тренировал еще и двух ходоков-марафонцев: опытного Валю Иванченко и меня.
Какие прекрасные люди были! Как к сыночку относились. Вот мне сейчас так много лет, но я их всех помню: и Володю Кушнарева, и Евгения Михайловича Шукевича, и Валю Иванченко.
Не на того напали
Как-то после тренировки мы, бегуны сборной республики, своей кучкой последними выходили из манежа старого Института физкультуры, что на площади Якуба Коласа. В то время там строилось все, ремонтировалось, территория была огорожена забором, и мы шли вдоль него по дорожке. А впереди нас шагал чемпион мира по метанию молота Миша Кривоносов, только что установивший мировой рекорд.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Книга «Рубикон Теодора Рузвельта» — биография одного из самых ярких политиков за вся историю Соединенных Штатов. Известный натуралист и литератор, путешественник, ковбой и шериф, первый американский лауреат Нобелевской премии и 26-й президент США Теодор Рузвельт во все времена вызывал полярные оценки. Его боготворили, называли «Королем Тедди» и ненавидели как выскочку и радикала. Книга рассказывает о политических коллизиях рубежа XIX и XX веков и непростых русско-американских отношениях того времени. Книга рассчитана на широкий круг читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.