Осколки памяти - [9]
Хорошие очень люди в университете были. И они остались, они живут со мной.
Студенческая публика тоже была блистательная: поэты - Наум Кислик, Валя Тарас, Нил Гилевич, Гриша Бородулин, Гена Буравкин, писатели - Иван Чигринов, Иван Пташников, Михаил Стрельцов, светлая ему память. На нашем курсе учился поэт Анатолий Вертинский. Бывает же такое!
Шире шаг!
О том, что до университета я тренировался в баскетбольной команде у Любови Львовны Щукиной, сразу узнали и взяли разводящим в университетскую команду.
В те годы стала появляться общемировая тенденция: баскетбол неуклонно "подрастал", поэтому в секцию набрали рослых ребят, в основном новичков, многие из которых никогда не держали в руках мяча. Я им всем до коленок, между ног у них мотляюсь, бегаю - мячи развожу. Работы много, мокрый всегда, хоть выжимай, а результата никакого, и вскоре игра потеряла для меня всяческий интерес и смысл, я взмолился: "Отпустите!"
Пришла зима, и ответственный за физкультуру на филологическом факультете Шейнеман однажды подошел ко мне и говорит:
- Ну что мне делать? Девушек я набрал, в вот парней нет. Игорек, пройди на лыжах.
Ну, я и прошел. Так прошел, что тренер-лыжник - сразу меня к себе. Стал я тренироваться в лыжной секции. А летом, чтобы не прекращать тренировочной цикл, лыжники переходили кто на велосипед, кто в легкую атлетику. Велосипедисты горбатые ездят, скрюченные все - не нравилось мне это. Оставалась легкая атлетика.
И тут случилось чудо.
Моя сокурсница Таня Тимощук как раз в это время собралась замуж за выпускника Института физкультуры, мастера спорта по ходьбе Володю Кушнарева, которого распределили на кафедру физкультуры и спорта БГУ. На свадьбе у них мы познакомились, подружились. Он мне и говорит:
- Пойдем, пробежимся - тебе ж надо форму поддерживать.
- Пойдем.
Побежали. Да только я бегу, а он идет. Я бегу, а он идет. Интересно...
Говорю:
- Покажи, как ты шагаешь. Ясно.
- Давай, давай, попробуй. О, хорошо! Так. Молодец! У тебя длинный шаг. Прямо как мой!
И стали мы с ним вместе бегать.
А когда пришли уже на стадион, он проделал такую штуку: появился разрядник из Гродно, и Володя предложил мне пройди с ним кружочек.
Мы пошли, но я, кроме его пяток и задницы, ничего не видел. Заело, обидно стало.
- Это спецтренировки, - пояснил Володя.
Так Володя Кушнарев стал моим первым тренером, который и втянул меня в спортивную ходьбу. Придем, бывало, с ним из-под Минска, зайдем к нему, капусты квашеной с картошкой и хлебом наедимся - и порядок. С нежностью вспоминаю я о Володе, он хороший был, это была настоящая дружба.
А потом он меня выставил на городское первенство вузов, а я возьми, да его и выиграй. И уж, коль на эту ступеньку поднялся, слезать не захотелось...
Спорт - это...
Дома постоянно звучала спортивная тема: то Игорь на тренировку, то Игорь на соревнования, то Игорь на сборы...
Собирался я на городские соревнования, и вдруг дедуня говорит:
- Игорек, возьми меня, я хочу посмотреть, что это такое, ваш спорт.
- С удовольствием, - говорю, тем более что по результатам соперников я видел, что первенство города выиграю.
Посадил я дедуню на трибуне, вокруг него - друзей, чтоб заботились, чтобы пивка принесли ему, а сам на старт пошел. Жарко было. В жару обильно выделяется слюна, плюешь очень много. Выиграл я, помылся в душе, вижу: дедуня благополучно сидит и около него мои приятели.
Я к нему. Говорим о том о сем, а он меня все не поздравляет.
Пошли мы с ним пешком домой. Молчит дедушка, насупленный идет, о чем-то размышляет напряженно. "Ну, - думаю, - сейчас скажет - расплачусь" (дедуня мог сказать хорошо).
И вдруг он говорит:
- Ну, что ж, теперь я точно знаю, что такое твой спорт.
- И что же это?
- А это хитрая штука: умные сидят в теньке, пиво пьют и смотрят, а глупцы перед ними бегают, изнывают, плюются всю дорогу. Вот это и есть спорт.
- Нет, дедуля, ты не прав.
- Ладно, я знаю, что это тяжело, знаю, что трудно, я все понимаю, но ты меня не переубедишь.
Мал золотник, да дорог
У белорусской сборной по метанию молота и спортивной ходьбе на марафонскую дистанцию был совершенно фантастический тренер - Евгений Михайлович Шукевич, чуть седенький, моего росточка, тоненький. Как он учил этих огромных мужиков молот метать, я понять не мог и сейчас не понимаю! Я же пробовал метнуть: это такая штука, которую если сильно раскрутишь, едва вслед за ней не улетаешь.
Евгений Михайлович кроме этих больших тяжеловесов-метателей тренировал еще и двух ходоков-марафонцев: опытного Валю Иванченко и меня.
Какие прекрасные люди были! Как к сыночку относились. Вот мне сейчас так много лет, но я их всех помню: и Володю Кушнарева, и Евгения Михайловича Шукевича, и Валю Иванченко.
Не на того напали
Как-то после тренировки мы, бегуны сборной республики, своей кучкой последними выходили из манежа старого Института физкультуры, что на площади Якуба Коласа. В то время там строилось все, ремонтировалось, территория была огорожена забором, и мы шли вдоль него по дорожке. А впереди нас шагал чемпион мира по метанию молота Миша Кривоносов, только что установивший мировой рекорд.
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.