Осколки памяти - [11]
Толя Черкасов удивительный человек был. Странное состояние души и ума сейчас у меня: это не воспоминания, это рассказ о том, что было как будто вчера. Столь, значит, впечатлили, столь запомнились студенческие истории.
Были сборы недолги...
Осколки памяти университетской жизни особенно живо рисуют перед глазами кафедру военной подготовки, где были потрясающие мужики - каждый достоин если не романа, то повести уж точно.
Был такой майор Сухов. Строил всех в аудитории, усаживал и говорил: "Если у вас по военному делу вдруг возникают вопросы, прошу задавать".
Я поднимаю руку.
- Вопрос задавайте. Только прежде нужно доловить, кто задает вопрос.
- Студент Добролюбов...
- "Студент" отставить. Вы - курсант. Еще раз.
- Курсант Добролюбов имеет желание задать вопрос.
- "Имеет желание" вычеркните (вы, журналисты, знаете, как это делается), после чего четко формулируйте свой вопрос, курсант Добролюбов.
- Товарищ майор, скажите, пожалуйста...
- "Скажите, пожалуйста" отпадает. Повторите все сначала по-военному.
- Курсант Добролюбов. Товарищ майор, из чего состоит лопата?
- Вопрос понял. Садитесь, курсант Добролюбов. Всем внимание, запишите. Отвечаю. Лопата состоит из собственно лопаты и деревянного придатка. Курсант Добролюбов, понятно?
- Понятно.
- Вы записали?
- Не поспел: упивался ответом.
- Сядьте и у соседа перепишите.
Бац! Бац! - и в точку
Военная кафедра университета состояла из отделений артиллеристов и пехотинцев. В артиллерии были, конечно, математики, физики, химики - представители точных наук, а все филологи, историки, философы - это была пехота. Вдруг бабах! Приказ: отделения объединяются, и нас - филологов, среди которых кое-кто арифметику-то еле-еле в школе осилил, перебрасывают в артиллерию, а это серьезная, тонкая наука, построенная на сложных математических расчетах. Ничего не было понятно на занятиях! Если бы танк на тебя в упор ехал, а ты из "сорокапятки" в него целился, так, может и попал бы, здесь же была стрельба с закрытых огневых позиций, когда ты находишься где-то, а цель далеко, совсем в другом месте, и все зависит от точности твоих калькуляций. Жуть! Ну, просто жуть была.
Но приспособились как-то и к пушке-гаубице, на которой нам все объясняли-показывали, и к лафетам, а когда что письменное задавали, выручали математики, гениальные ребята, наше дело было списать - все сходило с рук, все шло ничего, можно было жить.
Неожиданно в один прекрасный момент мы узнаем, что будут летние стрельбы, на которые в качестве проверяющих соберутся не только генералы и полковники нашей кафедры, но и представители штаба Белорусского военного округа.
Объявляют: "Все отправляемся на полигон в Колодищи, проведем там перед стрельбами ночь под открытым небом, чтобы вы почувствовали себя солдатами, ощутили трудности армейских будней и необходимую собранность красного бойца!" (Ну, ясно: чтоб с утра, пока начальство не подъехало, быстрее отстрелять).
Я своему другу Сашуне Картузову говорю:
- Саша, я вот что думаю: надо купить две бутылки водки.
- Почему две?
- Объясняю, Не просто тебе и мне, иначе мы будем хороши разве что для стрельбы в направлении лунной поверхности. Одну бутылку, конечно же, выпьем перед сном на полигоне (спать-то на земле), а вторую припрячем. Утром, когда проснемся, сразу попытаемся среди здешних солдатиков отыскать нужного нам "профессионала".
Просыпаемся. Все начинают приводить себя в порядок, готовятся к стрельбам. Наши университетские чины уже наверху, на вышке, и в громкоговоритель командуют: "Приготовиться Картузову и Добролюбову!" Понятное дело: как самые умные, Добролюбов и Картузов стреляют первыми, пока начальство из штаба не прибыло.
Я быстренько туда-сюда, смотрю - парень, представитель Средней Азии, чешет в галифе на ногах "колесом". Останавливаю его:
- Брат, срочно нужен расчетчик!
- Так я тут этим и занимаюсь, - говорит он.
- За бутылку сделаешь?
- Вопросов нет!
Ему это все было, как семечки, он на память уже знал, куда нужно стрелять. Бутылку за пояс - и ныряет в блиндаж. Мы заходим вслед за ним,
"Готовы, Картузов и Добролюбов?" - "Готовы!"
И вдруг-тишина... Какое-то замешательство.
Выглядываем с Сашей оттуда: едет штаб, много начальственных машин. Заменить нас уже нельзя!
После паузы:
"Повторяю вопрос. К стрельбе готовы?" - "Готовы!"
В присутствии вышестоящих генералов наши дают команду: но местный умелец уже все рассчитал и выдает ответ. Мы по громкой связи передаем наверх координаты выстрела и слышим: "Огонь!" Бабах! Ответ: "Попадание точное. Цель поражена".
Кафедра там наверху зашевелилась, не верит своим глазам.
"Выстрел второй. Приготовиться! -уа, -уа, -уа, -цать, шестнадцать, восемнадцать!.." "Двадцать восемь, я знаю", - говорит нам солдатик. Мы отвечаем. Выстрел... бабах! "Цель поражена",- снова объявляют. -
Два выстрела - и две "десятки", еще бы цель не была поражена!
Спокойно, скромно мы вдвоем выходим, а парнишка тихонечко, как мышка, растворился.
Завкафедрой говорит: "Благодарю за отличную стрельбу! Молодцы!"
Мы с Сашуней закурили. Другие ребята спускаются в блиндаж, и попадают, и не попадают - всяко разно было. А нам говорили строжайше: "Учтите, относиться к стрельбе нужно серьезно, потому что каждый выстрел каждый вылетающий из ствола вашего орудия снаряд - это по цене пара солдатских сапог. Помните: вы сапогами солдатскими стреляете". А мы с Сашкой попали! Ура! Ах ты, Господи, Боже мой!
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.