Осколки миров - [36]

– Ничего не понимаю, – в свою очередь заявил он. – Строчка очень хорошая, видать, длинной очередью лупанул, сразу пять попаданий, но все пули застряли в мышцах. Только одна ушла больше чем на три сантиметра, остальные под кожей застряли. Пятёрка против твари слабовата.

Всеволод кивнул.

– И я так думаю. Интересно, как на неё подействуют наши дягтяри, они в разы мощней, всё-таки специальный бронебойный патрон 9.7.

– Давай выясним, – решил проблему Серго и, вскинув дягтярь, всадил пулю в бок твари.

Копаться в трупе не пришлось, пуля прошла насквозь и, срикошетив об бетон, разворотила другой бок твари.

– Это ты в упор стрелял, – заметил Бур. – Если такая тварь к тебе на короткую дистанцию подойдёт, ты и моргнуть не успеешь. Давай хотя бы метров с двадцати попробуем.

Мутанта оттащили в дальний конец коридора, получилось почти тридцать пять метров. Сделав по паре выстрелов, результат признали удовлетворительным: три пули прошли насквозь, ещё две застряли где-то внутри, сокрушив ребра.

– Ну что ж, главное попасть, – сообщил Серго, бегавший осматривать тушку.

Всеволод на это ухмыльнулся.

– Он пятерых положил. Трое по нему стреляли, и, судя по тому, что попал один, тварюга резкая, как понос. Я, конечно, не могу точно оценить уровень их подготовки, но похоже она на очень низком уровне, стволы засраны да и выглядят они не как спецназовцы, так, рядовые мародёры. Но и тварь – не доберман. Она их порвала за считанные секунды. А свалил её последний одной пулей в башку, в упор. Блин, а если таких тварей будет три или стая, людей-то много похитили.

– Не понял, а причём тут люди? – поинтересовался Серго.

– Ты не заметил? – удивился Бур. – Это же человек, вернее, был им, у него пломбы на трёх зубах и по пять пальцев на каждой лапе. Конечно, они изменились, но угадываются легко.

– Это кто ж такое сотворил с ним или с ней?

– Кстати, да, – задумался Всеволод, – что-то я не обратил внимания, мужчина или женщина? Но, скорее всего, если в глаза не бросилось, то мужик. А кто – это ещё один вопрос, на который мы будем искать ответ завтра в Москве. Мы и так знали, что кто-то уводит в город людей, и даже видели тех, кто оттуда вернулся. Теперь неплохо бы посмотреть на создателей. А ты чего припёрся? Я вроде велел загонять машины.

– Да загнали уже, – отмахнулся Серго. – Димка и Профессор могилу копают, надо тела наверх поднять. Кстати, чего Инга такая хмурая?

– Поругались слегка. Она хотела труп один оживить, парень уже на том свете был, так, жизнь едва теплилась. А она потом бы слегла надолго, оно мне надо? Я ей запретил и избавил того от его якоря. Вот она и разозлилась.

– Папа с мамой ссорятся, – раздался в гарнитуре ироничный голос Балагана.

– Балаган, сейчас в глаз оформлю, ты, надеюсь, один на частоте висишь?

– Да, спускаюсь к вам, с брезентом. Я первого заберу, вы второго вытащите на носилках.

– Тогда забирай свежего, он полегче.

С похоронами управились довольно быстро, больше времени ушло на копание могилы для пятерых не самых маленьких мужиков. Тварь отволокли за периметр и сбросили в овраг. Инга продолжала строить из себя обиженную богиню и, молча, удалилась сразу после того, как Бур воткнул в основании могилы сделанный из двух досок крест.

– Может, хватит? – спросил Бур, когда уселись ужинать.

– Это ты так извиняешься?

Всеволод замер с открытым ртом, не донеся до него ложку.

– Извиняюсь? Мне не за что извиняться, и не думал делать подобной глупости! И если ваше величество обиделось за то, что я не дал ей провести в коматозном состоянии ближайший день, то в следующий раз я поступлю совершенно иначе и позволю девчонке насиловать свой организм ради спасения уже мёртвого незнакомого человека. И это учитывая, что у нас есть задача, которую нужно выполнить, поскольку от неё зависит жизнь не только дочки Александра Николаевича, но и судьбы людей, которых похищают и сгоняют в руины. Но ведь тебя это совершенно не интересует. Поэтому извиняться я не намерен. И если ты и дальше хочешь дуться на меня, то ради бога, главное, чтобы дело не страдало.

Все замолчали, конфликт между Всеволодом и Ингой ничего хорошего для собравшихся не нёс. Команда понимала, что оба лидера незаменимы, причём отягчающим обстоятельством было то, что эта парочка влюблена в друг друга.

Инга молча уставилась на Буракова, пытаясь решить, как быть. Девушка прекрасно понимала, что он прав, она думала исключительно о том раненом, едва живом, парне которого даже не знала. И совершенно забыла о задачах, которые перед ними поставили. Разум твердил ей, что нужно прекратить капризничать, а вот гордость говорила, что нужно обидится ещё больше, иначе она потеряет уважение к себе. При этом она не представляла, как выйти из этой ситуации с достоинством. Но спасательный круг ей кинул Бур:

– Не казни себя за паренька, я решил за всех. Как, впрочем, всегда. И буду и дальше решать, что необходимо, а что нет. Спасти его было очень благородно, но пока я главный в нашем отряде, я по-прежнему буду решать, что правильно, а что нет. Я забочусь о тебе, ты очень дорога мне, а его я совсем не знаю. И если на чашу весов падаёт чья-то жизнь и твоё здоровье, я выбираю последнее.