Осколки миров - [35]

Инга отстранила Всеволода и протиснулась в комнату. Похоже, по какой-то причине, именно тут мародёры устроили себе склад: на полу валялись спальники и стояли коробки с консервами. Девушка присела рядом с парнем, которому было не больше двадцати, и уже собиралась лечить, но Бур перехватил её руку.

– Нет, Инга, он – покойник с признаками жизни. Он истёк кровью. Непонятно, почему он вообще жив с такой раной. Скорее всего, повреждён мозг.

– Но я могу. Будет тяжело. Ты прав, насчёт мозга, он в глубокой коме, ни один врач в мире не смог бы его вытащить, он уже целиком на том свете, только душа, как якорь, держит. Но я смогу.

Всеволод взял её за руку, поднял с колен и вытолкнул в коридор.

– Ты что делаешь? – закричала девушка.

– Оберегаю от неприятностей, – отрезал Бур и захлопнул перед ней дверь.

– А ну пусти! – раздался требовательный голос «амазонки» из-за закрытой двери.

Бур присел рядом с раненым. Если бы он не знал, какую цену платит Инга за каждое лечение, он бы, наверное, позволил ей. Но чем сильнее травма, тем больше сил отдаёт девушка, этот полутруп может уложить её на койку на пару дней, а то и хуже. Сейчас подобное недопустимо. Сегодня, понятно, никто в руины Москвы не полезет, а вот завтра надо будет идти. Инга же основное звено, без которого поход просто не имеет смысла.

– Прости, паренёк, – шёпотом сказал Бур и извлёк из ножен боевой нож. – Всё равно ты уже не жилец, ты даже ничего не почувствуешь.

Один быстрый удар точно в сердце, парень даже не дёрнулся, но Бур нутром почуял, как исчезла жизнь из израненного тела. Он отодвинул тело от двери и вышел в коридор, где его дожидалась взбешенная Инга.

– Ты что сделал? – прошипела она ему в лицо. – Я могла бы его…

– То, что нужно сделал, – не менее резко ответил Бур, – отпустил парня. Его давно на том свете заждались. А лечение уложило бы тебя в койку на пару дней. Спасский извёлся в конец. Нам завтра в Москву идти, а ты трупом хочешь лежать? Нет, милая, пока я главный, я буду решать, кого спасать, кого нет. Вот займёшься целительством, лечи кого хочешь, а сейчас изволь слушаться.

Инга оторопела, давно Всеволод не говорил подобным тоном, она даже забыла, что он так может. И пока она переваривала отповедь, Бур спокойно развернулся и ушёл. Только с лестницы раздавался его голос:

– Балаган, давай наверх. Связи с Серго нет, бетон даже нашу блокирует. Загоняйте технику внутрь, сделаем тут временную базу. Завтра в Москву пойдём. А мне пока надо посмотреть на тварь, что тут всех поубивала, она странная какая-то. И мародёров похоронить ещё нужно, не дело так тела бросать. Хорошо, что прохладно тут, а то вонь бы стояла запредельная.

Что ответил Дима, «амазонка» расслышала, раздался только звук подошв тяжёлых армейских ботинок по бетонным ступеням.

Бур явился через минуту, на неё даже не посмотрел, выражая так своё недовольство, достал из рюкзака фонарь со специальной подставкой и по максимуму осветил тело твари.

Инга некоторое время думала, как поступить, наконец, решила обидится и, молча, отправилась наверх вслед за Димой.

Всеволод проводил её грустным взглядом. Девочка выросла, и с каждым днём становилась всё независимей. Он чувствовал, что с ростом силы она стала отдаляться от него, но ничего поделать с этим не мог. Когда-то красносутанная сволочь назвала его Арием – защитником, но Бур уже давно понял, что защита Инге не нужна. Можно, конечно, просто быть рядом, но Всеволоду упорно не нравилась её дорога, и дело было не в том, чтобы помочь всем и каждому, это нормально, его не устраивал путь, на который она вступила, чтобы стать такой. Самое обидное, что ему даже поговорить не с кем, спросить совета.

Тряхнув головой, изгоняя дурные мысли, он вернулся к твари. То, что это не простой зверь, видно сразу: мех отсутствовал, длинные передние конечности, короткие задние, выгнутые назад суставы. Скорее всего, тварь быстрая, и могла прыгать очень далеко. Наверное, она одним прыжком добралась до автоматчика и отхватила ему руку с ксюхой, после чего рванула длинными зубами шею. Всеволод разжал пасть, здоровую, надо сказать, пасть, туда без проблем влезла бы голова ребенка. Клыки, чтобы рвать добычу, сантиметра по четыре… Всеволод оторопел, он направил свет, надеясь, что ошибся. Но нет, на трёх зубах стояли пломбы, обычные человеческие пломбы…

Бур ещё раз внимательно осмотрел тело. Больше человеческого, исковеркано какими-то мутациями, но оно имело по десять пальцев на руках и ногах, правда, теперь их украшали внушительные когти сантиметров по пять, которым бы даже Фредди Крюгер позавидовал. Всеволод оттянул веко и посмотрел на зрачок. Вместо глаза было серебро или что-то очень напоминавшее его по цвету, ни зрачка, ни белка, только серебряное зеркало. Череп тоже изменился и теперь напоминал собачий. Бур достал нож и сделал разрез на боку, куда угодили пули от ксюхи.

– Интересно, – глядя на застрявшую в мышце пулю, заметил Бур вслух, – охренеть, как интересно.

– Что интересно? – раздался за спиной голос Серго.

– А ты сам глянь? – отодвигаясь, произнёс Бураков.

Серго минуты три изучал тварь и раны, которые нанесли пули 5,45.