Ошибки наших звезд - [69]

Через минуту мама сказала:

— Я учусь. Онлайн, в университете Индианы. Чтобы получить магистра по соцработе. На самом деле, я не читала про антиоксиданты, я писала реферат.

— Ты серьезно?

— Я не хочу, чтобы ты думала, будто я планирую жить без тебя. Но если я получу это образование, я смогу помогать семьям в кризисе, или вести группы поддержки, или…

— Мам, ты что, собираешься стать Патриком?

— Ну, не совсем. Соцработа разная бывает.

Папа сказал:

— Мы беспокоились, что ты можешь почувствовать себя брошенной. Важно, чтобы ты знала: мы всегда будем рядом, Хейзел. Твоя мама никуда не сбегает.

— Да нет, это здорово. Это просто супер! — Я на самом деле улыбалась. — Мама станет Патриком. Из нее выйдет отличный Патрик! Она будет гораздо круче, чем Патрик.

— Спасибо, Хейзел. Это ужасно много для меня значит.

Я кивнула. Я плакала. Я не могла скрывать, насколько счастливой я себя чувствовала, представляя маму на месте Патрика и проливая слезы искренней радости в первый раз, наверное, за целую вечность. Я подумала о маме Анны. Из нее тоже вышел бы хороший соцработник.

Потом мы включили телевизор и стали смотреть ТМА. Но через пять секунд я поставила шоу на паузу, потому что у меня к маме была целая куча вопросов.

— А ты скоро закончишь?

— Если получится поехать на неделю в Блумингтон этим летом, смогу закончить к декабрю.

— И как долго ты от меня это скрывала?

— Год.

— Мам.

— Я не хотела обидеть тебя, Хейзел.

Просто класс.

— Так все то время, пока ты ждала меня у колледжа или Группы поддержки, ты всегда…

— Да, работала или читала.

— Это так здорово. Если я умру, хочу, чтобы ты знала: я буду вздыхать с небес каждый раз, когда ты попросишь кого-то поделиться тем, что они чувствуют.

Папа рассмеялся.

— Я буду с тобой, роднуля, — заверил он меня.

Наконец, мы смотрели ТМА. Папа очень старался не умереть со скуки, но он постоянно путал девушек между собой и спрашивал:

— Нам она нравится?

— Нет, нет. Анастасию мы не любим, нам нравится Антония, другая блондинка, — объяснила мама.

— Они все высокие и мерзкие, — ответил папа. — Извините, что не могу их различить.

Папа дотянулся через меня до маминой руки.

— Как вы думаете, вы останетесь вместе, если я умру? — спросила я.

— Хейзел, что такое? Родная… — Она нащупала пульт и снова поставила видео на паузу. — Что не так?

— Просто… вы сможете это сделать?

— Да, конечно. Конечно, — сказал папа. — Мы с твоей мамой любим друг друга, и если мы тебя потеряем, то пройдем через это вместе.

— Богом клянись, — сказала я.

— Богом клянусь, — сказал он.

Я снова взглянула на маму.

— Богом клянусь, — согласилась она. — Почему тебя вообще это беспокоит?

— Просто не хочу вам жизнь испортить.

Мама нагнулась, опустила лицо в мои беспорядочные космы и поцеловала в макушку. Я сказала папе:

— Не хочу, чтобы ты стал типа несчастным безработным алкоголиком.

Мама улыбнулась.

— Хейзел, твой папа не Питер Ван Хаутен. Ты как никто другой знаешь, что жить с болью возможно.

— Ага, ладно, — сказала я. Мама обняла меня, и я не стала сопротивляться, хотя и не хотела, чтобы меня обнимали. — Ладно, можешь снять с паузы, — сказала я. Анастасию выгнали. Она устроила истерику. Это было круто.

Я поклевала ужин — макароны-бабочки с соусом песто, — и мне даже удалось удержать его внутри.

Глава двадцать пятая

На следующее утро я проснулась в панике, потому что мне приснилось огромное озеро и я посреди него — одинокая и без лодки. Я вздрогнула, ударилась о БИПАП и почувствовала на себе мамину руку.

— Привет, ты в порядке?

Мое сердце колотилось, но я кивнула. Мама сказала:

— Тебе звонит Кейтлин.

Я указала на БИПАП. Она помогла мне осводиться от него и прицепила меня к Филипу, а потом я наконец взяла у мамы телефон и сказала:

— Привет, Кейтлин.

— Просто звоню, чтобы тебя проведать, — сказала она. — Узнать, как у тебя дела.

— Ага, спасибо, — сказала я. — Все нормально.

— Тебе ужасно не повезло, родная. Просто вопиющая несправедливость.

— Наверное, — сказала я. Последнее время я совсем никак не думала о своей удаче. Честно говоря, мне вообще не хотелось ничего обсуждать с Кейтлин, но она продолжала тянуть разговор.

— Так как это было? — спросила она.

— Столкнуться со смертью своего парня? Хмм, хреново.

— Да нет, — сказала она. — Влюбиться.

— Ох, — сказала я. — Ох. Это было… было здорово проводить время с кем-то настолько интересным. Мы были очень разными и не соглашались по многим поводам, но он всегда был очень интересным, понимаешь?

— Увы, не особенно. Молодые люди, с которыми я имею честь быть знакомой, чрезвычайно неинтересны.

— Он не был так уж идеален. Совсем не Прекрасный принц из сказки. Пытался иногда им казаться, но мне он больше нравился, когда забывал про эту чушь.

— А у тебя есть какой-нибудь альбом с его фотками и письмами?

— У меня есть фотографии, но он никогда мне не писал. Только если… в общем, в его блокноте не хватает нескольких страниц, на которых могло быть что-то для меня, но, думаю, он их выбросил, или они где-то потерялись.

— Может, он послал их тебе по почте.

— Не, они бы уже дошли.

— Тогда, возможно, они предназначались не тебе, — сказала она. — Возможно… не хочу тебя расстраивать, но может, он написал их для другого человека и отправил их…