Осетинские народные сказки - [170]

— Эй, бедняк, вот кто-то уронил мерку проса! Это тебе неожиданный дар божий! Бери ее и положи на свою лошадь!

— Ни под каким видом, — отвечает бедняк. — Оставь ее там на месте, пусть лежит, а я ее не возьму.

Уасгерги пристал к бедняку, уговаривает его:

— Клади ее на свою лошадь, клади! Здесь она пропадет зря, ведь это — находка для тебя!

Бедняк не поддался уговорам Уасгерги, но Уасгерги все-таки продолжал его убеждать, и тогда бедняк сказал ему:

— Вместо того чтобы взваливать ее на лошадь, я понесу ее на своей спине.

— Положи ее на свою лошадь, а сам садись на моего коня!

— Нет! — отвечал бедняк. — Я поклялся именем созданного богом человека, как же я могу взвалить ее на чужую лошадь? Не проси меня, лучше я понесу ее на своей спине!

В разговорах они тем временем достигли дома богача, который жил при дороге и у которого было семь сыновей, семь снох и большие табуны коней.

— Давай остановимся у него! — предложил Уасгерги бедняку.

Их завели в кунацкую, коней их прибрали. Угостили их, как положено угощать гостей. Богач домой вернулся вечером, когда обычно ужинают, сел вместе с гостями и стал их расспрашивать:

— Где были вы? Что вы делали?

И Уасгерги, не называя себя, рассказал ему:

— Вот мы вместе с бедняком купили две мерки семян проса, а он идет пешком, замечательного же коня в теле ведет на поводу, наложив на него только две мерки семян проса. По дороге я нашел еще одну мерку семян, а он отказался взвалить ее на коня, потому что, мол, поклялся именем Уасгерги. Так и тащит эту мерку пешком на своей собственной спине.

Богач на это сказал:

— А что такое Уасгерги? Я всегда даю ложную клятву, и разве я не имею коней, быков, разве я беден?

— Вот то-то же, — поддакивает ему Уасгерги, — я про это и толкую ему, а он садится на коня только тогда, когда тот передними ногами своими ступает в воду, а когда задние ноги его еще в воде, он сходит с него. Я убеждал его, но он не поддался моим уговорам.

Так они провели ночь в доме богача. А утром Уасгерги оставил свой меч висеть на стене кунацкой богача и выступил в дорогу вместе с бедняком. Когда они отдалились от дома богача версты на три, то Уасгерги обращается к бедняку и говорит:

— Ах, боже мой! Меч мой остался в кунацкой богача, я забыл его! Садись на моего коня, поезжай за моим мечом и доставь его мне!

— Нет, и на твоего коня я не сяду! Вот подержи моего коня за уздечку, а я пешком сбегаю за твоим мечом.

— Когда же ты пешком поспеешь, садись на моего коня!

— Нет, нет, — сказал бедняк, — я пешком сбегаю за ним!

Он побежал туда, а тем временем семь братьев зашли в кунацкую и, увидев меч, затеяли из-за него спор. Каждый из них говорил: «Меч будет мой!» — и все семеро перебили этим мечом друг друга. Когда отец увидел это, он повесил меч на то место, где он висел, а сам поджег и свой дом, и строения, и все, что у него было, со словами:

— Все равно я погиб!

Бедняк стал приближаться к дому богача и видит, что дом охвачен пожаром:

— Ах, боже мой! Горит дом нашего доброго фусуна! — сказал он и припустился бегом. Прибыл к дому и видит: кунацкую, в которой висел меч Уасгерги, огонь не затронул, а остальные комнаты сгорели дотла. Меч же висел на месте так, как он был повешен.

Богач плачет, причитает и, обращаясь к бедняку, спрашивает его:

— Что случилось? Зачем ты еще вернулся?

А бедняк отвечает ему:

— Меч моего товарища остался здесь, и я вернулся за ним; видишь, огонь его даже не коснулся.

Богач же на это говорит ему:

— Да не возрадуется этому мечу хозяин его! Мои семь сыновей убили им друг друга, я же в отчаянии поджег свой дом и прочие строения.

Бедняк взял меч и пустился обратно. Он нагнал своего товарища и с печалью сообщил ему:

— Увы, увы! Этим мечом семь сыновей нашего фусуна перебили друг друга, а сам фусун в отчаянии предал огню дом и строения свои.

— А как же меч не сгорел?

— А его огонь даже не коснулся.

Уасгерги засмеялся и сказал:

— Поделом им!

Услышав от своего товарища такие слова, бедняк пристально посмотрел на него, и в этот момент Уасгерги испустил синее пламя. Бедняк еще пристальнее посмотрел на него, испугался, что он и его может погубить, и стал ему молиться:

— Табу тебе! Какой бы ты ни был ангел, я под покровительством твоей матери и твоего отца!

— Не бойся, бедняк! — говорит Уасгерги. — Ты остался верен данному слову, и поэтому я окажу тебе добро. Садись теперь на коня своего и езжай верхом!

— Нет, нет, мне нельзя на нем ехать верхом! — отвечает бедняк. — Да будет милость твоя, отпусти меня так!

— Тогда иди медленно, а я тебя нагоню.

С этими словами Уасгерги повернул своего коня, отделил от табуна того богача восемь быков и восемь коней и погнал их впереди себя. Нагнал бедняка и говорит ему:

— Вот теперь оседлай одного из этих коней и езжай!

Он сам оседлал ему коня, посадил его верхом и сказал ему:

— Вот тебе восемь быков, а вот тебе восемь коней! Как только прибудешь домой, сразу же принимайся за пахоту на восьми быках и на восьми конях. Паши до тех пор, пока будешь в силах, даже тогда, когда другие перестанут пахать.

Бедняк сказал ему на это:

— Ну, хорошо, пахать я буду, а чем стану засевать?

— Из той мерки семян проса, которую ты носил на спине, — сказал Уасгерги, — бери по горсти и засевай ею то, что ты вспашешь за день. Больше тебе семян не понадобится.