Осетинские народные сказки - [168]

Елиа решил снова испытать свое счастье, еще раз посвататься.

— Пойду опять, покажусь ей еще раз, — сказал он сам себе. — В другом облике она меня не узнает.

Он нагнал темные тучи, стал стрелять, греметь, но она выставила в окно изображение медведя и сказала при этом:

— А тебе что нужно? Ты же подобен раненому медведю с северного склона горы, бродишь везде!

Елиа ушел к себе ни с чем.

Сын Фалвара 76 подослал сказать отцу:

— Смуглая красавица, изнеженная дочь Саулага, построила себе на вершине Уарпп башню из камня-кругляка. Ее сватают многие, и я тоже должен испытать свое счастье.

Фалвара на это ему ответил:

— Эй, сын мой! К этой девушке приходили свататься даже утренние ангелы, вечерние духи-предстатели, но ни за кого из них она не согласилась выйти замуж, всем решительно отказала. А мы ведь всего-навсего охранники годовалых барашков! Даст ли она нам свое согласие?

Но сын настаивал:

— Никак нельзя отказаться от нее! Нельзя мне не испытать своего счастья!

Он настаивал на своем все больше и больше, все решительнее и решительнее, и Фалвара сказал:

— Что делать? Смотрю на тебя и говорю тебе: ты ничего не добьешься своими силами, надо послать сватов; к тебе никто не протянет свое запястье!

Сын сказал:

— Каков бы ни был исход, ты все-таки доведи каким-либо способом мое желание до ее сведения!

— В таком случае пошлю к ней сватом Уасгерги, — сказал Фалвара и послал за Уасгерги.

Он явился к Фалвара, и Фалвара ему сказал:

— Вот так и так обстоит наше дело; прошу тебя сообщить ей, что сын хочет на ней жениться.

Уасгерги задумал свое и говорит Фалвара:

— Я сам намерен был еще раз посвататься к ней, но, чтобы она не узнала меня, мне нужно изменить свою внешность. У Будуризада есть хорошая черкеска — он вообще располагает хорошей одеждой. Попроси у него черкеску для меня, а о вашем сватовстве я сообщу ей.

Фалвара снарядил его, попросил у Будуризада черкеску для Уасгерги, и тот явился в новой черкеске на вершину Уарпп. Он стал джигитовать, гарцевать перед башней, показывая перед смуглой красавицей свое искусство наездника.

Смуглая красавица выбросила изображение знахарки и сказала ему:

— Ну, ты еще и теперь не убедился, что ты сын знахарки, что ты двуязычный? Те, которые прислали тебя сватом, не лучше тебя!

Уасгерги в сильной обиде повернул своего коня обратно. Он был настолько разобижен, что загнал коня. Объявил Фалвара и его сыну, что смуглая красавица отказала ему, но скрыл от них, что он хлопотал не об их деле, а о своем, сватал вторично смуглую красавицу за себя.

После этого сын Фалвара погнал свою скотину на вершину той же горы и стал пасти ее неподалеку от башни смуглой красавицы. На полуденный отдых он пригнал свою отару под башню. Когда наступило время еды, он, засучив рукава своего черного бешмета, взял чашку, обошел своих овец и выбрал одну яловую овцу, чтобы подоить ее. Он долго гонялся за ней и никак не мог поймать ее; измучился с ней, но все-таки поймал.

Смуглая красавица с башни наблюдала за ним и думала: «Он крепко рассердится на нее и убьет ее!»

А сын Фалвара спокойно выдоил овцу, не злясь на нее, вытер об нее свои руки, приподнял ее мордочку, поцеловал ее и сказал:

— Пасись на здоровье!

Недалеко от него находился источник. Он спустился к нему и вымыл руки, потом вернулся обратно и принялся процеживать молоко.

Смуглая красавица не вытерпела, высунулась по пояс в окно: все вокруг осветилось, как от солнца.

— Я не считаю достойным тебя, — обратилась она к сыну Фалвара, — чтобы ты один выпил эту чашку молока!

А он ответил ей:

— Если бы у меня было право, я не стал бы пить ее один.

— Неси ее сюда, — сказала смуглая красавица, — здесь мы ее выпьем вместе.

— А как я отнесу ее на башню, когда здесь не видно двери? — спрашивает он ее.

Она ему говорит:

— Я открою тебе дверь.

— В таком случае несу.

Она сбросила к нему свои два башмака и говорит ему:

— Надень их на ноги и неси сюда чашку молока!

Он с чашкой молока в руке поднялся по стене на вершину башни к смуглой красавице, подобно тому, как подкованный на четыре ноги конь идет по льду. Они уселись на кровати, выпили чашку молока вместе, стали миловаться, а затем он ее спрашивает:

— Ну, каково теперь твое намерение?

Она ему отвечает:

— До сих пор мне нельзя было выйти замуж. Ни за кого я не хотела выходить — ни из утренних ангелов, ни из вечерних духов-предстателей, и, если они не будут твоими киндзхонами, мне и сейчас нельзя будет выйти замуж за тебя. Однако твой отец — сильный человек, и он в силах устранить это препятствие.

Сын Фалвара спустился к отцу и заявил ему:

— Вот так и так обстоит дело: дай мне недельный срок, и если мы не пригласим в киндзхоны божьих ангелов и предстателей, то и меня, и ее ждет гибель.

И Фалвара на свадьбу своего сына пригласил в число киндзхонов и Уасгерги, и Никкола 77, и Татартупа 78, и всех ангелов и предстателей. Собрал он их, и киндзхоны выступили к Уарпп-горе. Они расположились в расселине горы перед башней и послали к смуглой красавице посланца передать ей настойчиво:

— Спустись с башни, и да даст тебе бог счастливую жизнь!

Она ответила:

— Я не могу сойти с башни до тех пор, пока не узнаю ваших намерений. Меня охраняет женщина; один клык у нее уходит в поднебесье, а другой — под землю. Если я выйду отсюда, то она закричит на нас так, что гора потрескается как лед, а с деревьев дремучего леса попадают ветки. А вам я не доверяю потому, что каждого из вас я обидела каким-либо упреком. Прошу вас, не держите за это против меня зла в сердце своем! Фалвара богат скотиной, весь народ возлагает на него надежды. Может быть, по этой причине охраняющая меня женщина даст свое согласие, и мы вырвемся отсюда.