Осень и Ветер - [8]

— Хорошо выглядишь, — отвечаю сдержанно, хоть внутри нет-нет, да и простреливает вспышка злости. Не стоит он того, чтобы расточать на него даже злость. И извинений за опоздание тоже не стоит.

Андрей торопливо наклоняется над столом и достает откуда-то букет белых роз. Надо же, а когда я была его женой, постоянно забывал, что люблю именно этот цвет.

— Ты… ты просто красавица, — оторопело говорит Андрей, и мнется, ведь я прикоснулась к цветам только взглядом. — Это просто букет, Ева.

— Вот именно, это просто букет, и он мне, прости, не нужен. Не стоило тратиться.

Присаживаюсь к столу и, пока Андрей пытается как-то переварить ситуацию, подзываю официантку.

— Лавандовый чай, пожалуйста.

Я собрана, сосредоточена и полностью довольна началом этой встречи. Чего нельзя сказать об Андрее, но это уже его проблемы.

Андрей держит паузу. Кладет букет на край стола и нерешительно поднимает на меня взгляд. Я в состоянии не отвести глаз, выдерживаю его любопытство и только под конец позволяю себе чуть-чуть иронично выгнуть бровь. Жест в духе: «Ну и как я тебе такая, «новая»?

— Я бы не узнал тебя, если бы встретил на улице, — говорит он немного севшим голосом. — Богатой будешь.

— Уже.

— Что? — не понимает Андрей.

— Уже богата. — Не вижу смысла что-то скрывать или недоговаривать.

Эти четыре года не стояли на месте, и старой Евы больше нет. Строго говоря, она исчезла в тот день, когда застала Андрея с другой женщиной.

Я до сих пор прекрасно помню тот день, хоть теперь мне уже не больно. Это словно листать старый альбом с полувыцвевшими фотографиями: будоражит воспоминания, но ничего не застрагивает в душе.

Беру паузу, чтобы окунуться в прошлое и вижу себя с округлившимся животом, в кабинете дежурного врача. Со слезами на глазах умоляю отпустить меня домой хотя бы на выходные, ведь завтра должен вернуться мой муж, и я хочу сделать ему сюрприз. Несу какой-то бред про то, что встреча с любимым точно позитивно скажется на моей «повышенном тонусе», из-за которого, по настоянию Андрея, меня уже почти три недели держат на сохранении. До родов чуть больше двух месяцев, но со мной все носятся, словно с расписной вазой. С трудом, но доктор соглашается, правда только через мое клятвенное обещание при первых же признаках плохого самочувствия вернуться в больницу даже посреди ночи. И вот я уже сижу в такси, мысленно составляя длинный перечень блюд, которыми порадую Андрюшку: месяц в разъездах, шутка ли. Лифт, как всегда, не работает, и я, черепашьим ходом, маленькими шажками поднимаюсь на седьмой этаж. Захожу, вешаю ключи на крючок… и вдруг слышу шорох. И голоса. И стоны. Первая мысль: может быть, Вероника завалилась в гости без разрешения? Она это любит, особенно когда у нее на пике новый роман. Без задней мысли иду к двери в спальню, чтобы поплотнее ее прикрыть — не вламываться же туда, когда там в разгаре все «веселье». Но ладонь так и замирает над ручкой, когда я ясно слышу голос Андрея: «Раком, Светик, хочу тебя раком». Возня, вздохи, шорох простыней: они у меня в идеальном состоянии, накрахмаленные и выглаженные, что говорится, до хруста. Помню, что до последнего боролась с желанием не открывать дверь, не видеть. Даже мелькнула мысль потихоньку накинуть пальто и вернуться в больницу. Ведь тогда я смогла бы сделать вид, что ничего не случилось. И жизнь шла бы своим чередом.

Моргаю, и последнее, что всплывает перед мысленным взором — собственные дрожащие пальцы, медленно толкающие дверь вперед.

— Я слышал, ты администратор в каком-то кафе, — говорит Андрей, разглядывая меня до пояса — все, что видно над столом.

— Тебя не верно информировали: я владелец ночного клуба.

— Всегда знал, что в тебе есть предпринимательская жилка.

— Не лги, ты никогда не верил, что я способна на что-то большее, чем приготовление курицы сотней разных способов. — Слова звучат зло, но лишь потому, что они правдивы. И потому, что стоя по ту сторону входной двери, я дала себе обещание не щадить этого человека, как он не пощадил ни меня, ни нашего ребенка.

— Ты стала циничной, — отмечает он.

— Жаль, что так поздно обзавелась этим чудесным качеством.

Я делаю паузу, потому что официантка как раз приносит мой чай и закрытый бумажный пакетик.

— Как вы любите, — говорит она, лишний раз напоминая, почему я так люблю бывать здесь днем. В пакете их фирменные мини-рулетики: Маришка их очень любит. После того, как я пару раз попросила завернуть сладости для моей маленькой дочки (увы, их готовят маленькими порциями и не включат в меню), теперь все мои заказы неизменно приносят только вот так. Я даже знаю, что рулетиков внутри не два, а четыре.

— Большое спасибо, — благодарю искренней улыбкой. Мои чаевые будут щедрыми: уж мне-то не знать, чего на самом деле стоит хороший и внимательный официант.

Андрей молча наблюдает за сценой, лишь изредка зачем-то выразительно постукивает ложечкой по стенкам чашки, делая вид, что размешивает остатки кофе. Ну или что он так глотает такими лошадиными дозами.

— Можно мне горячий шоколад с собой? — останавливаю официантку. — Среднюю порцию. И, если можно, положите только белые зефирки.