Осада - [54]

«Куда мчишься, ведь ты еще не военнообязанный!» — чуть было не крикнула ему вдогонку Вонецне, которая знала, что ходили слухи, будто во время Рождества, когда на это меньше всего рассчитывают беглецы различного рода, может быть облава, которую проведут власти, чтобы выловить всех дезертиров и бездельников, увиливающих от трудовой повинности. Андраш тоже, собственно, ушел из дома по этой же причине.

Происхождение Вильмоша Гаала заинтересовало Вонецне с первого дня, когда он пришел к ней, чтобы снять угол. Паренек объяснил, что несколько дней назад он совершенно случайно прочел на столбе объявление о том, что у нее сдается койка. Вонецне он сказал, что его дом разбомбили, и ему бы хотелось уже с сегодняшнего дня жить у нее.

Вонецне согласилась, сказав парню, что ему нужно заявить об этом привратнику, а утром следующего дня оформить прописку в полиции. При этом хозяйка внимательно просмотрела документы парня, и, хотя нашла их в полном порядке, где-то в глубине души у нее все же появилось подозрение, что ее новый жилец чем-то смахивает на еврея.

Андраша, первого и, можно сказать, главного постояльца Вонецне, в тот день не оказалось дома: он задержался у кого-то из своих друзей, и хозяйка с нетерпением дожидалась его возвращения, чтобы рассказать ему о своем новом квартиранте.

— Он уже спит, но я хочу, чтобы ты сам посмотрел его документы… Сейчас принесу… — попросила она Андраша, когда он заявился домой.

— Зачем мне смотреть его бумаги? — обнял Андраш хозяйку с ласковой улыбкой. — Раз они есть, значит, все в порядке. Я лучше на него самого завтра посмотрю… А вы не думаете, что из-за меня самого вас могут не погладить по головке нилашисты?

Вонецне начала было протестовать, говоря, что он — это он, на что Андраш ничего не сказал, а просто обнял ее, крепко прижав к себе.

— Ты хоть бы свет потушил… — урезонила она его.

А утром хозяйка снова начала мучить Андраша своими подозрениями относительно нового квартиранта.

— Уж не собираетесь ли вы донести на него? — спросил ее Андраш.

— И в уме такого не держу. Я в полиции ни разу в жизни не бывала даже в роли свидетельницы, не то чтобы заявителя… Я просто хочу знать…

— Вы не сыщик, дорогая, так что вам не стоит вести никаких расследований, а то в результате их, чего доброго, ненароком узнаете, что в своей квартире вы укрываете дезертира, которого могут казнить за это, после чего вам придется носить цветочки на мою могилку… Судя по физиономии, новый жилец кажется вполне приличным парнем… Этак до прихода русских вы так себя зарекомендуете, что… — Андраш ехидно хихикнул. — А разве не так?..

Отхлебнув из чашки глоток чая, Вонецне улыбнулась и снова углубилась в свои воспоминания. Было немного обидно, что ей не так уж много осталось до сорока, а будь она немного помоложе, Андраш наверняка бы женился на ней. Однажды (спустя несколько месяцев после ухода мужа) она, обратив свои слова в шутку, однако думая всерьез, сказала квартиранту: «Женился бы ты на мне…» Андраш тихо свистнул при ее словах и, подделываясь под ее шутливый тон, ответил: «Хоть сегодня, но только с возвратом мужу, с которым вы официально все еще не разведены. Правда, сейчас война, но все же…»

Сердиться на Андраша Вонецне не могла, но его слова отозвались в ее душе болью.

«В конце концов, я и без регистрации живу с Андрашем как с мужем, — подумала она, давая оценку их связи, и тяжело вздохнула. — Правда, рано или поздно я останусь ни с чем…» Сам же Андраш отнюдь не собирался менять своего положения. Вот уже больше года, как они живут вместе, а он все равно иногда еще шутит, говоря: «Знаешь, дорогая, я, пожалуй, самый надежный любовник на всем белом свете…» Правда, подобные шутки он позволяет себе довольно редко и то лишь с глазу на глаз. Вонецне сама не раз требовала от Андраша соблюдения всех приличий. Он же в последнее время все чаще и чаще отрывался от нее под видом «соблюдения этикета». Не без душевной боли Вонецне была вынуждена признаться самой себе в том, что стоило только Андрашу куда-нибудь хоть ненадолго исчезнуть, как она не находила себе места.

«Я добровольно рассталась с мужем, чтобы обрести долгожданную свободу, — думала она, — но после знакомства с Андрашем у меня ее снова не стало, так, одна лишь видимость… — Женщину охватило внезапное чувство страха. — Рано или поздно Андраш найдет себе другую женщину, красивее и моложе меня, и тогда он уйдет, просто бросит меня…» — И хотя Вонецне не была чересчур ревнивой, однако и это чувство нет-нет да и давало о себе знать.

В этот момент за дверью послышался шум шагов.

«Андраш!..» — Вонецне вздрогнула и уставилась на дверь.

Но это оказалась Катица, которая не вошла, а лишь просунула в дверь голову и спросила:

— Кто-нибудь уже вернулся, мама? (Хозяйку квартиры Катица за доброту называла мамой.)

«Кто-нибудь… — По лицу хозяйки скользнула беглая улыбка. — Неужели ей так его недостает?» Однако она не хотела распалять себя перед девчонкой-квартиранткой и потому вслух лишь сухо бросила:

— Закрыла бы лучше дверь, всю улицу не натопишь, — и, показав на чайник, добавила: — Выпей чаю, если хочешь, конечно…