Оруэлл - [66]

.

Гости были шокированы; хозяева же, судя по всем имеющимся свидетельствам, чувствовали себя в своей тарелке.

Через месяц после переселения, 11 мая 1936 года, пара открыла магазин. На прилавке стояли весы и лежал нож для нарезки бекона, а позади находились несколько полок с самым ходовым товаром и контейнеры для сахара и муки. Главными покупателями были дети, приходившие за сладостями. К концу второго месяца работы магазина Эйлин и Эрик подсчитали, что получаемой ими прибыли как раз хватало, чтобы покрыть крохотную арендную плату, но не более того. Тем не менее Блэр был вначале доволен. Он даже сравнивал новый магазин с предыдущим, книжным, с явным предпочтением теперешнего. Антропологу Джеффри Гореру, с которым у Эрика установилась длительная переписка после его отклика на книгу «Дни в Бирме», он писал: «Здесь не хлопотно, и не надо слоняться без дела, как это было в книжном магазине. В бакалейный магазин люди приходят, чтобы что-нибудь купить, в книжный магазин они приходят слоняться»^{289}.

Женитьба

Девятого июня 1936 года Эйлин и Эрик поженились. При всей нелюбви к церковным церемониям они оказались не в состоянии нарушить обычай и просто зарегистрировать свой брак у клерка — это вызвало бы отторжение у родственников с обеих сторон. Молодых обвенчал священник англиканской церкви Святой Марии. Один из биографов видит в этом противоречие между «публичным и частным отношением Оруэлла к религии»^{290}. На самом деле Эрик и Эйлин просто отдавали дань английским предрасудкам и традиции из уважения к родным и близким.

Бракосочетание было скромным. Приехали мать и сестра Эрика (отец плохо себя чувствовал и на путешествие не решился), мать Эйлин и ее брат с супругой. Блэры подарили новому семейству часть семейного серебра, вывезенного из Индии. После свадьбы состоялся совместный обед, перед которым, как позже рассказывала Эйлин, мать и сестра Эрика попросили ее подняться с ними на второй этаж и так, чтобы не слышали остальные, «сказали ей, что им ее очень жаль»^{291}…

И к самому акту бракосочетания, и к дальнейшей совместной жизни оба супруга относились с известной долей иронии. Уже в день свадьбы Эрик писал своей старой знакомой: «Как раз сегодня утром я женюсь — в самом деле я смотрю одним глазом на часы, а другим на книжку с молитвами, которые я изучаю уже несколько дней в надежде отвлечь себя от мерзости свадебной службы»^{292}. Супружеские отношения были довольно сложными. Эйлин и Эрика тянуло друг к другу, временами они были нежны, и казалось, что это действительно счастливый брак. Во всяком случае, об интимной стороне своих отношений они вспоминали с удовольствием. Но оба стремились сохранить собственные привычки, самостоятельность, приверженность всему тому, что у каждого выработалось годами. Оба были упрямы в отстаивании своего мнения. Буквально на следующий день после свадьбы начались ссоры, примирения, взаимные обиды, которые, впрочем, очень быстро забывались.

Эйлин вскоре иронично писала подруге: «После замужества у меня исчезла привычка к пунктуальной корреспонденции на несколько недель, потому что мы ругались постоянно и ожесточенно, и я думала, что сэкономлю кучу времени, если напишу всем всего лишь по одному письму, когда я убью его или разойдусь с ним». Эрик тоже откровенничал: «Иногда я изменял Эйлин и плохо обращался с нею, да и она временами плохо со мной обращалась, но это был подлинный брак в том смысле, что мы боролись вместе. Она понимала всё, что касалось моей работы и т. д.»^{293}.

Джеффри Горер, который часто встречался с ними в это время, писал: «…единственным годом, когда… он был действительно счастлив, был первый год с Эйлин. Они только поженились, и он продолжал работать над “Дорогой на Уиган-Пирс” в их новом доме… — старом, маленьком и в своем роде спартанском коттедже в Веллингтоне»^{294}. Как оказалось, кто-то из супругов — то ли Эйлин, то ли Эрик — не был способен к деторождению, и это доставило им немалые огорчения. Эрик как-то сказал одному из приятелей, что именно он страдал бесплодием^{295}. Было ли это только предположением или Блэр действительно консультировался с врачами, осталось неизвестным.

Незадолго до бракосочетания объявился старый школьный товарищ Эрика Дэнис Кинг-Фарлоу, который прочитал рецензии на книги Оруэлла (в одной из них была указана подлинная фамилия автора) и захотел встретиться с давним знакомым, становившимся весьма известным. Приехав в Воллингтон, Дэнис был поражен внешним видом Блэра: вместо пухленького неуклюжего паренька его встретил высокий и страшно худой человек средних лет с явными следами нелегкой жизни. Дэнис был очарован Эйлин, причем не только ее внешностью, но и заботливостью. Когда после обеда отправились на прогулку, Эрик поделился со старым приятелем творческими планами, в частности намерением написать очерк о быте заключенных^{296}.

Несмотря на все сложности во взаимоотношениях, Эйлин старалась, чтобы супруг смотрел на жизнь более оптимистично. Она не пыталась заставить его найти постоянную работу, изменить свой несколько богемный стиль. В меру сил Эйлин помогала Эрику, печатала на машинке завершенные фрагменты. Но основное ее время занимали работа в магазине и приведение в порядок дома, долго находившегося в запустении.