Орлы и ангелы - [76]

И вдруг они позвонили, сказала Джесси. Ни с того ни с сего.

Кто, спросил я.

Бабки, кто же еще.

Полезла в салат из помидоров, отправила себе в рот красный ломоть. Но жевать не начала.

Непонятно, откуда им известен этот номер, сказала она. Может, от Герберта.

Говорить с помидориной во рту ей было трудно, и слова звучали невнятно.

Конечно, сказал я.

Герберт мне передал. Чтобы я поехала, им, мол, нужна моя помощь. Или это был Шерша.

Погоди-ка, сказал я, кто кому позвонил и что именно сказал?

Бабки позвонили Шерше, сказала она.

Так все-таки Шерше или Герберту?

Да, сказала она.

Я отодвинул от нее салат, посетители из-за соседних столиков на нас уже поглядывали. Подошел кельнер, принес вино, налил Джесси в бокал.

Короче, сказал я, тебе позвонили с сообщением, что ты должна куда-то поехать, так?

Да, сказала она, послушай, а знаешь, чего им было надо?

Нет, ответил я.

Все валялось на земле, сказала она, тряпки, посуда, бумаги. У них уже не было одеял согреться, не было вилок причесаться, не было маргарина намазаться. Им было не присесть.

Джесси, спросил я, почему этим женщинам было не присесть?

Я же не знаю, сказала она. Но они все делали стоя. Говорили, писали, спали, одна даже умерла на ногах — от ужаса, когда в комнату сунулся тигр. Поэтому я им и нужна. Бабки ни с кем не могут поговорить. Только со мной.

В брючном кармане я стиснул бумажную салфетку с пятнышком ее крови. Сейчас салфетка пропиталась потом моей руки и стала липкой. Я встряхнулся, заставил себя выудить из тарелки пару клецок, отправил их в рот. Я вспомнил о том, как надо сидеть, нормально беседуя, и выставил локти на стол.

Это было где-нибудь неподалеку отсюда, спросил я.

Да, сказала она. Сперва на самолете, потом на джипе. Парочка тигров встречала нас в аэропорту. Росс как вцепился мне в левую руку, так и не отпускал. В первый раз с нами был Герберт, и он все время держал меня за другую руку. Как будто я сама идти не могла. Рука Росса у меня на сгибе дрожала, и он не говорил никаких шуточек, значит, ему было страшно. А вот чего — я не знала. Никто не сказал ни слова.

А тигры были вооружены, спросил я.

Ясное дело.

А вы?

Скорее нет, чем да.

А тигры были очень молоды и хорошо выбриты, спросил я. И от всех разило афтершейвом?

Да, обрадованно воскликнула она, а откуда ты знаешь? Ты там тоже бывал?

Может быть, таинственно ответил я.

Она одарила меня улыбкой, и я в душе поздравил себя: все шло нормально. Съел еще пару клецок, которые мне, правда, немедленно захотелось выблевать, и сделал вид, будто я так занят едою, что и слушаю-то вполуха.

И всюду воняло, сказала она. Паршивый аэропорт, не то что в Бари. И никаких магазинчиков, одно здание и грязь на полях и дорогах.

Безрадостно, с отсутствующим видом пробормотал я.

Да, сказала она, мне хотелось поскорее в машину и в путь, но когда мы поехали, они включили такую чудовищную музыку, невероятно громко. Турбо-фолк. Знаешь, что это?

Пожалуй, нет.

Женский крик под быстрые скрипки и синтезатор.

Ах вот как, сказал я.

Должно быть, одна из пластинок Чечи; музыку собственной жены Аркан использовал в качестве своего рода опознавательного знака. Речь, как всегда, шла прежде всего о том, чтобы минимальными средствами вовлечь максимальное количество людей, и дело у него заладилось так, что, едва заслышав откуда-нибудь с улицы эту музыку за ужином, люди вскакивали с набитым ртом, выбегали из дому черным ходом и хоронились в лесах. А кто не бежал, тому приходилось горько раскаяться.

Поэтому, сказала Джесси, я постучала водителя по плечу и попросила убавить громкость. Он ответил: «Заткнись!» В ответ на что человек с пассажирского сиденья на него прикрикнул, а я вцепилась шоферу сзади в волосы и хорошенько дернула. Джип занесло, мы съехали в канаву, из-под колес фонтанами полетела грязь, но потом мы опять очутились на дороге. Росс чуть не сломал мне руку, хотя сам ухмылялся. Музыку выключили. А Герберт сидел с таким видом, будто ничего не случилось. Всю дорогу он глядел в окно, а сам-то в голубой рубашке, как будто мы ехали в отпуск.

Есть клецки я больше не отваживался, поэтому взял зубочистку и принялся ковыряться в зубах. Кельнер опять подошел к нашему столику переменить посуду, черт бы его побрал, надо было, конечно, отправиться в ресторан подешевле, где, соответственно, и обслуживают ленивей. К счастью, Джесси была в процессе воспоминаний, и отвлечь ее не могло ничто.

А потом мы приехали в какой-то город, сказала она, и остановились перед какой-то гостиницей.

С самого начала ее рассказа мне не терпелось выяснить хоть какую-нибудь географическую подробность. И сейчас я решил рискнуть.

А перед гостиницей на тротуаре располагалось большое открытое кафе, наугад спросил я.

Точно, вскричала она. Знаешь эту гостиницу?

Сейчас посмотрим, ответил я. Как, ты говоришь, назывался город?

Когда это было, сказала она. Помню только, что вроде какие-то Санки. И еще Мост, хотя ни моста, ни санок там не было.

Сански-Мост, сказал я.

Именно!

Теперь я знал где и с большой долей уверенности знал когда: в 1995 году в городе Сански-Мост располагалась одна из главных штаб-квартир организации «Тигры». То, что Джесси упомянула о грязи на полях и дорогах, наводило на мысль о весне, выходит, все это было как минимум за полгода до подписания Дейтонского соглашения.