Оркнейский свиток - [44]

Я решила, что пора отказаться от этой нелепой затеи, и направилась обратно в Стромнесс, чтобы собрать вещи. Именно в эту минуту мимо меня пророкотал мотоцикл с двумя седоками. Когда я села в машину, мотоцикл уже исчез, умчавшись по дороге к Хокса и дому Александеров. Я проехала по дороге до резиденции Александеров, но Уиллоу, если это действительно была она, там уже не было. Солнце садилось, подсвечивая розовым лазурное небо с облаками едва заметного пурпурного оттенка. Вид потрясал воображение. Я решила припарковаться на прежнем месте и отправилась пешком по дороге к утесам над морем. Я стояла, вдыхала свежий воздух и старалась запечатлеть в памяти эту картину, как вдруг услышала звук, похожий на стон. Я прислушалась. Казалось, стон доносится из бетонного бункера, расположенного всего в нескольких ярдах от меня.

— Эй! — позвала я. Мгновение был слышен только ветер, но затем снова раздался стон. Это могло быть раненое животное. Я решила, что не могу вот так просто уйти, поэтому спустилась по ступенькам, ведущим в бункер, и вошла внутрь. В бункере было сыро, холодно и пахло плесенью. Пару минут я привыкала к полумраку. Когда же мне это удалось, то в смотровом проеме, через который когда-то велось наблюдение за морем, я увидела Перси. Он неподвижно лежал на плите. Я бросилась к нему и споткнулась обо что-то: это был велосипед Перси. Все было в крови, которая хлестала из раны у Перси в боку.

— Перси! — крикнула я. — Вы меня слышите? — Его веки задрожали, затем он открыл глаза, но вряд ли он видел что-нибудь. — Это Лара. Я позову на помощь. Сейчас.

— Лара, — выдохнул он.

Я выругалась, обнаружив, что мобильник разрядился, хотя я даже не знала, куда звонить.

— Держитесь, Перси, — сказала я. — Я очень скоро вернусь.

Когда я повернулась, чтобы уйти, он с поразительной силой сжал мне руку и притянул к себе. Он попытался что-то сказать, но я ничего не услышала и попробовала высвободиться.

— Перси, отпустите меня. Вы мне позже все расскажете. Мне нужно найти врача.

Он истечет кровью и умрет, если «скорая» не подоспеет вовремя.

— Прежде чем обезуметь, — выдохнул Перси, словно тисками сжимая мою руку.

— Что вы говорите?

— Прежде чем обезуметь, — повторил Перси и закрыл глаза. Я снова попыталась высвободиться, но только мне это удалось, кровь из раны потекла сильней, возможно, усилилось внутреннее кровотечение. Тщетно я пыталась разжать его пальцы, чтобы освободить руку.

— Бьярни Скиталец, — выдохнул он. В груди Перси раздался хрип.

— Бьярни Скиталец? Да?

— Спрятал чашу…

— Что спрятал?

— В оркнейской гробнице, — произнес Перси и умер. Или точнее, умер Магнус Бадж.

Глава 7

Четверо отважных путешественников, преследуемый отцом Гоисвинты Теодориком, двигались на юг по дороге, где должны были встретить наименьшее сопротивление, но ведущей прямо в земли халифа мусульманской Испании. Испытывая нужду в продовольствии, Бьярни и Одди под покровом ночи решают напасть на торговый караван. Застигнутые врасплох, одни купцы спаслись бегством, а другие были убиты. Один из торговцев, который, видимо, являлся хозяином каравана, не желая сдаваться, продолжал сражаться с Бьярни. Наконец Бьярни взял верх, и его противник рухнул на землю. Бьярни поднял топор, чтобы нанести последний удар. Поверженный им человек тихо лежал на земле, не молил о пощаде и не кричал от ужаса.

Бьярни опустил топор.

— Ты — достойный противник, — сказал он. — Я оставляю тебе жизнь и буду благодарен, если ты ответишь мне тем же. Я заберу у тебя из обоза только то, что нам нужно, и пойду своей дорогой.

С этими словами он повернулся к человеку спиной, что можно было бы счесть безрассудством. Но Бьярни, Одди, Гоисвинта и Свейн Несокрушимый быстро исчезли в темноте и через некоторое время уже энергично шагали по направлению к Кордобе.

Справедливости ради следует отметить, что Бьярни, Одди и Свейн и, возможно, даже Гоисвинта были поражены увиденным в пути. В начале одиннадцатого века Испания была самым цивилизованным местом Европы. Акведуки, пересекающие страну, удивительные оросительные системы, благодаря которым плодоносили многочисленные фруктовые сады и нивы. Города впечатляли. Кордоба, где жил халиф, поражала воображение: красивые мечети, сады, фонтаны, больницы, огромные библиотеки, величественные дворцы, общественные бани. Дома содержались в чистоте и повсюду росли цветы, деревья и кустарники, большинство из которых Бьярни никогда прежде не видел. Но главным чудом из чудес были мощенные камнем, освещенные улицы, по которым разъезжал военный патруль. Между прочим, улицы Парижа замостили только к тринадцатому веку, а Лондона — к четырнадцатому. Викингам, привыкшим на Оркнейских островах к каменным домам и грязным и опасным дорогам, Кордоба показалась сказкой.

Бьярни и остальных привели к какому-то человеку, который, по всем признакам, был очень важной персоной, и Бьярни подумал, что теперь их всех убьют. Викингов очень хорошо знали в Испании. Они постоянно досаждали своими набегами, а временами доставляли немало серьезных хлопот, и их называли языческими колдунами. В девятом веке викинги совершали набеги на Лиссабон, Кадис и даже Севилью, пока их не прогнала более высокоорганизованная армия и флот. Мусульманская Испания никогда не выступала походом на викингов, но продолжала считать их угрозой. С Бьярни и его друзьями церемониться не будут.