Орельен. Том 2 - [55]
— А ты кричи громче, — сказала Роза. — Я видела твою фотографию в «Таун энд кантри» с заголовком: «А Page of the French Riviera»[9], да, да, видела, на снимке герцог де Конно, мосье и мадам Барбентан и прекрасная мадам Кенель… Что касается твоей жены, то — пожалуйста, но только не теща, нет уж! Насчет Карлотты я не спокойна…
— Странно, — заметил Эдмон. — Бланшетта то же самое мне сказала… С мадам Мельроз все, что тебе угодно… Но только не с Карлоттой, я этого не потерплю!
Роза присвистнула:
— Чего же лучше! Итак, я могу действовать с благословения твоей супруги. Очевидно, Бланшетта считает меня слишком старой…
— Дурочка.
Он поцеловал ей руку.
— А как тебя решили одеть?
— Да так, ничего особенного. Костюмы скопированы у Мазаччо. У Карлотты есть один приятель, художник… Значит, наш красавец Орельен отверг тебя из-за Береники? Ума не приложу, где она может быть… Надеюсь, он хоть носит траур?
Роза переменила разговор. Пришлось ли помещение по вкусу мосье акционеру? Салоны, убранство, ковры, машинистки, массажист, парикмахерши…
— Если бы ты знал, как мы спешили! Была просто гонка какая-то, ты и вообразить себе не можешь. Но если бы мы не поспели к концу января — сезон бы пропал. Публика валом валит.
— И этого недостаточно, мадам, чтобы вас занять?
— Дудки! Я, дружок, верна тем, кто под рукой: жизнь коротка, и я люблю жизнь. Что ты намереваешься сегодня делать?
Эдмон ответил такой ужасающе-циничной фразой, что даже Роза и та покраснела. Однако под румянами это сошло незаметно.
— Если хочешь, — вздохнула она, — хотя, откровенно говоря, у меня иной план… Лучше завтра… А сегодня я хотела тебя попросить, чтобы ты нас, меня с Амберьо, подбросил в одно местечко. Ты на машине?
— Еще чего! Мадам и ее художник! Неужели ты воображаешь, что я вернулся в Париж, чтобы катать вас на автомобилях! Я за месяц накопил силы и вовсе не расположен гонять без толку.
— Вот дурак-то. Ты же не предупредил о приезде… А я обещала Бебе…
— Ну что ж, что обещала, откажи голубчику и дело с концом.
— Невозможно. Мы условились… Мне так давно хотелось… Словом, Бебе попросил у Клода Моне разрешения привезти меня…
— Клод Моне? Ты что? Белой кувшинкой себя вообразила?
— Не болтай глупостей. Амберьо — старинный приятель Моне, и он мне давно обещал… визита к Моне, да было бы тебе известно, не отменяют, а живет он за городом…
— Очень жаль. Но одна машина сейчас в распоряжении Бланшетты, а другая стоит в гараже на профилактике. Вообще, что за нелепейшая выдумка!
— Ну, как хочешь. Попрошу Лертилуа! Как-нибудь втиснемся в его автомобильчик!..
— Так вот, будь добра…
— Я буду добра завтра, когда ты… — Роза закончила фразу выразительным жестом в чисто унтер-офицерском стиле. Она сняла телефонную трубку, не обращая внимания на гневные протесты Эдмона.
— Алло! Ты? Спустись-ка сюда. Здесь Барбентан, он хочет с тобой поздороваться. — И, обернувшись к Эдмону, пояснила: — Муж!
Эдмон пробормотал что-то насчет того, что ему нет дела до этого рогоносца.
— Какое гадкое слово, — серьезно остановила его Роза. — Смотри, не накликай беды себе на голову.
LXV
— Просто невероятно! Жарко, почти как летом…
Через открытое окно, откуда была видна старая крыша из побуревшей черепицы, в более чем скромно обставленную комнату Поля врывались лучи утреннего солнца, и вместе с ними жужжа влетали молодые, до срока пробудившиеся от зимней спячки, осы.
В неопорожненном ведре — синеватая мыльная вода, кругом беспорядочно разбросанная одежда, полуоткрытый чемодан, откуда свисают вытащенные наудачу галстуки; все это как бы порхало вокруг одевавшегося наспех Поля, занятого только своим туалетом, и на все это критическим оком взирала Береника, сидевшая на неубранной постели.
— По-моему, тебе следовало бы побриться, — посоветовала она.
— Ты так думаешь?
Поль остановился у зеркала в рамке из белой сосны. Провел рукой по щекам и заметил:
— Вангу говорит, что если мужчина бреется каждое утро, значит, у него в семейной жизни что-то не ладится…
— Вангу говорит? Сам-то он бреется через день… Ты ни за что не успеешь одеться, а ведь скоро явятся твои товарищи.
— Ты думаешь? Вот незадача! Я ведь их не приглашал.
— Конечно, ты их не приглашал… Но так или иначе будет лучше, если ты их встретишь в приличном виде.
Воцарилось молчание.
— Я не уполномочивал Фредерика сообщать мой адрес.
— Не уполномочивал, но все-таки дал.
— Однако хоть один человек должен был знать, где мы живем, ведь верно? Чтобы пересылать письма… да мало ли что может случиться.
— Ах, если случится… Впрочем, это не так уж важно… Но тогда не удивляйся, что они воспользовались твоим адресом… Это вполне естественно.
— Ты сердишься, лапка?
Береника нахмурилась. Она не переносила, когда Поль называл ее «лапкой». Нет, вовсе она не сердится. Просто уйдет от завтрака, и все.
— Нет, скажи правду, ты не хочешь их видеть? Не хочешь видеть Менестреля?
— А зачем мне его видеть?
Поль десятки раз повторял, что он не настаивает на знакомстве Береники с Менестрелем. Он не желал идти на риск… В чем же, по правде говоря, был риск? В том, что Менестрель не понравится Беренике, или Береника не понравится Менестрелю? Она улыбнулась и промолчала. Ей было прекрасно известно, что Поль побаивался резкости суждений своего друга-деспота. Но так или иначе, прощай одиночество, прощай загородная пустыня.
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.