Орельен. Том 2 - [56]
— А сколько их приедет?
— Пятнадцать человек. В телеграмме сказано пятнадцать или шестнадцать. Я заказал Вангу завтрак на пятнадцать персон. Потому что, где завтракают пятнадцать, там и на шестнадцатого хватит…
Телеграмма лежала на столе. Береника взяла ее и прочла. Поль приступил к бритью. Первым делом он выбривал подбородок… Брился он безопасной бритвой. Покончив с подбородком, он начал вертеться по комнате в поисках обрывка газеты, чтобы вытереть с бритвы мыло.
— Подумать только, что я мог без тебя жить!
Подобные восклицания, раздававшиеся в самый, казалось бы, неподходящий момент, раздражали Беренику. Но что поделаешь? Таков Поль…
— Но ведь у тебя была Мэри…
— Мэри! Подумаешь!
— Как так? Она к тебе очень хорошо относилась.
— Правильно… но я ее никогда не любил, ты же знаешь.
— Ты сам уверял, что в течение двух недель тебе казалось, что ты ее любишь… Кроме того, ты оставил Париж, учение. Так ли уж ты уверен, что никогда не пожалеешь об Институте океанографии, о твоих аксолотлях?
— Можешь не сомневаться! Ой! — Поль порезался и теперь строил немыслимые гримасы, растягивая и складывая сердечком свои забавные губы. Береника не могла удержаться от смеха. — Почему ты смеешься? Надо мной? Я порезался, а ты…
Береника взглянула на маленькое алое пятнышко, выступившее в уголке губ.
— У тебя такой красивый цвет крови! — сказала она, и Поль, польщенный ее словами, обернулся. Не будь у него вся физиономия в мыле, он бы тут же ее расцеловал.
— Вот ты говоришь, не жалею ли я об аксолотлях? А мама, а Аньер, а мои малолетние братья, и наша тесная квартирка, где курят ароматной бумагой, чтобы отбить запах капусты!
— Это верно, но ведь там есть и еще кое-что — кафе на площади Пигаль, Менестрель и прочие… Разве тебе будет неприятно с ними увидеться, скажи?
Поль ответил не сразу. Потом произнес отрешенным тоном:
— Видишь ли, мне, конечно, интересно знать, что они теперь делают, каковы их успехи… Ведь за пять недель они непременно изобрели что-нибудь… должно быть, сейчас, через пять недель, уже забыли и думать об автоматической поэзии… Говорят, они подцепили где-то бывшего семинариста… Фредерик написал танго для окарины…
Ага, значит Поль получил какое-то письмо, о котором предпочел умолчать. «Конечно, он меня любит, — думала Береника, — безусловно любит. Но на свой лад. Если бы я поделилась с ним этими мыслями, он бы языка лишился от изумления, натворил бы любых безумств, лишь бы доказать мне, что любит меня по-настоящему. Но разве это хоть что-нибудь доказало бы? Таким людям любовь нужна для полноты картины. И все-таки он меня любит».
— Понимаешь, — разглагольствовал Поль, — что я-то мог поделать? Они прислали телеграмму. Поставили меня, так сказать, перед совершившимся фактом. Не мог же я запретить им сюда приезжать. Совершенно в духе Менестреля. Силком навязывать себя!
Совершенно очевидно, что Менестрель в глазах Поля значил куда больше, чем все прочее человечество. Но надо же было продемонстрировать независимость суждений! Береника не испытывала ни малейшего желания знакомиться с друзьями Поля. Нет уж, увольте, выносить любопытные взгляды пятнадцати пар глаз, выставлять себя напоказ перед неожиданно явившейся оравой. Она знала, что и Менестрелю очень не хватает Поля. Ей вовсе не улыбалось прослыть в их мнении ужасной особой, которая не пускает Дени в кафе на площади Пигаль, не позволяет выпить там рюмку кюрассо и играть в разные литературные игры у Менестреля. Подумать только, что она вдруг, сразу, без рассуждений, уехала с этим мальчиком, худеньким, бледненьким, таким бледным, что даже под загаром видно, какая у него белая кожа. Минутами она сама спрашивала себя — неужели все это правда? Она случайно встретилась с Полем, в январский день, она тогда так устала, была совсем без сил, потому что с утра бродила по набережным в районе улицы Бонапарта. Она глядела на Сену, снова глядела на воды Сены… и думала о той незнакомке, о морге… Ей не хотелось возвращаться к Люсьену, разыгрывать из себя кающуюся грешницу… Тот, другой… Ах, к чему мучить себя вечными мыслями о том, другом… Сначала было только неприятное чувство: досадная, ненужная встреча. В течение той недели, что она жила у Амберьо, она достаточно наслушалась наставлений, которые ей читал старик Блез… А тут была Сена. И живой человек, с которым можно было перекинуться словом. Она говорила и с удивлением вслушивалась в свои слова, сама не узнавала себя… Поль Дени взял ее руки в свои… Нет, нет, не надо даже думать о самоубийстве… Не сходите с ума. Разве она говорила ему о самоубийстве? Она уже не помнит. Во всяком случае, все началось именно с той минуты, началось так…
Поль стоял перед ней — красивый, чисто выбритый, сияющий самодовольством.
— Посмотри, как я хорошо побрился! — закричал он, бросаясь к ней.
— Ну, Поль…
— О лапка, ведь мы расстаемся на такой долгий срок! На бесконечно долгий! До самого вечера, подумай только! В первый раз расстаемся… Это прямо ужасно!
— Да нет же, ты сам увидишь… время пройдет незаметно… приедет семинарист, Менестрель, пойдут рассказы о Кокто… и вечер наступит скорее, чем ты думаешь!
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
Роман американского писателя Рейнольдса Прайса «Земная оболочка» вышел в 1973 году. В книге подробно и достоверно воссоздана атмосфера глухих южных городков. На этом фоне — история двух южных семей, Кендалов и Мейфилдов. Главная тема романа — отчуждение личности, слабеющие связи между людьми. Для книги характерен большой хронологический размах: первая сцена — май 1903 года, последняя — июнь 1944 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.