Орельен. Том 2 - [17]
Закончив туалет, он напялил на себя парадное облачение и вновь взглянул в зеркало. Нужно вести себя так, как если бы… Ему удавалось довольно удачно избегать воспоминаний об этой женщине (он так и думал про себя: «эта женщина»), особенно если на глаза не попадалась маска. Орельен снял ее со стены, решив запереть в платяной шкаф. И долго стоял неподвижно, держа гипсовый слепок в руках.
Он запрятал его за галстуки, среди носовых платков… Когда в дверце шкафа щелкнул ключ, Орельен поднял глаза к пустой стене. А не предательство ли это? Чепуха, какая чепуха! Ведь главное — не страдать, не мучиться.
Обедать он пошел к «Максиму». В первом зале играл оркестр, кружились в танце пары. За столиками сидели посетители и дружно жевали. В баре — женщины, завсегдатаи. Зачем он пришел сюда? Пришел потому, что ему нравились здешние шторы, мелко-мелко плиссированные, с фестонами по старинной моде, похожие на дамские панталончики, нравились и здешние обои и обивка мебели в стиле «модерн», где в качестве основного декоративного мотива преобладали листья каштана. Пришел потому, что ему необходим был шум, замысловатый узор ковров и игра света, услужливое рвение лакеев; пришел потому, что ему хотелось убедить себя, что и он тоже принадлежит к этому обществу, к тому безликому нечто, которое живет и действует и в дни бедствий и в дни побед, связано с театром, с «Жокей-клубом», с полицией и капиталами, и это нечто для него и есть сам Париж. Ему хотелось отдаться на волю этого потока. И еще там были женщины, выхоленные, дорогие, они глядели на него, соображая, заплатит ли он или придется платить ему, женщины, которые проходят через вашу жизнь, не внося в нее осложнений, женщины с белоснежной кожей, ослепительными плечами, изнеженными ручками… Как знать… Орельен пришел слишком рано. Он тихонько попивал кофе с коньяком, когда в сопровождении Жака Шельцера и двух каких-то седеющих, элегантно одетых мужчин появилась Диана.
— Ах, Орельен!
И Диана протянула ему для поцелуя руку.
— Смотри-ка, — вскричал Шельцер, — уселся здесь и закусывает один, как девица легкого поведения. В кафе и в такой час! Переезжай со своим коньяком за наш столик.
Орельен извинился. Он ждет кое-кого, потому и обедает так рано.
— Нет, он решительно не меняется, — подхватила Диана. — Держу пари, что у «кое-кого» прелестные глазки.
Появление Дианы со своей свитой выгнало Орельена на улицу. Вдруг ему невыносимой стала мысль присоединиться к этой компании. Пусть Диана красавица, но видно сразу, что глупа. А о Жаке вообще лучше не говорить.
Орельен зашел в кино. В маленькое кино, в одно из тех кино на бульварах, где оркестр, состоящий из трех музыкантов, терпеливо дождавшись своего часа, дружно отмечает звоном колокольчиков прибытие судна в Шанхайский порт… Конечно, какая-то любовная история. Высокая смуглая дама в развевающихся покрывалах, двигающаяся на полусогнутых ногах, и молодой человек, яростно вращающий белками глаз… Потом комедия, водевиль, столь же трагичный, как трагична убогая картонная декорация, среди которой развертывается действие; старые богатые тетки, молоденькие подружки, прячущиеся в стенных шкафах. Оркестранты жарили теперь уже без нот, лишь бы получалось веселее и быстрее. Что делать? Было всего десять часов, когда Орельен вышел из кино. Он с минуту колебался: вернуться? Зачем тогда было надевать смокинг? И он решительно зашагал к другому кинотеатру на той стороне бульваров.
Предприятие совсем иного сорта — с претензией на шик и солидность. Публики оказалось совсем немного… Фонарик контролерши на мгновенье осветил нового посетителя. В тесноте Орельен цеплялся за ноги зрителей. Близко сидеть он не любил. На экране уже шел американский боевик, и Орельен не сразу разобрался, что к чему. Артистки были до того похожи одна на другую, что он их все время путал. Кто этот толстяк — муж или нет? Почему он убил девочку? Красные надписи под кадрами ничего не объясняли, равно как и слишком громкая музыка. Чертовски сентиментальная история. Юная чета встречается в городском парке, среди огромных небоскребов, в прекрасно ухоженном парке, где прогуливаются и сидят на скамьях безработные и влюбленные, где повсюду цветы, а дорожки посыпаны песком…
Орельену пришлось встать, кто-то пробирался мимо него на свое место. Сильно надушенная дама села рядом с Орельеном. И он сразу разгадал ее намерения.
Он вышел из кино, весьма и весьма недовольный собой, и тут же его снова охватило отчаяние. Он смутно чувствовал свою вину. Слишком все глупо, лишено всякого смысла. Он ненавидел животное, которое жило в нем, с которым он так бесплодно боролся. Он побрел к Монмартру, не обращая внимания на заигрывания девиц, на крики газетчиков. Дождь перестал. И то хорошо… Из окон кафе падали белесые полосы света. Орельен уже не колебался. Он вошел в полосу света, насыщенного алкоголем, встал у стойки, начал пить рюмку за рюмкой и напился как никогда в жизни. До чего он себя презирал, до чего был себе противен!
XLIX
При дневном освещении галерея, какая-то особенно безлюдная по сравнению с толкучкой вернисажа, имела совсем иной вид: с трудом верилось, что это та же выставка. Орельен снял шляпу, нацепил изогнутую крючком ручку зонтика на согнутый локоть и, одернув сшитое по тогдашней моде узкое пальто, вошел в галерею; он тотчас почувствовал себя чужим в этой гробовой тишине, нарушаемой лишь робким шепотом случайно забредшей парочки, да скрипом пера — это усердно писала что-то дама с прилизанными волосами, сидя за столом в большой комнате, должно быть, конторщица. Казалось, что эти экстравагантные картины и те как-то обвиселись, стали привычнее для глаза, превратились в самые обыкновенные полотна и поражали разве только своим количеством; слишком их много было для этих стен, для этого душного помещения. Вот и все! В зале налево, уже освещенном электричеством, искусственный свет разлагал краски, наводил невидимой рукой белила на оставленные незакрашенными поля акварелей, рисунков, свидетельствовавших о попытках Замора вторгнуться в ряды гениев путем копирования их маний, причуд и аффектации.
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
Евгений Витковский — выдающийся переводчик, писатель, поэт, литературовед. Ученик А. Штейнберга и С. Петрова, Витковский переводил на русский язык Смарта и Мильтона, Саути и Китса, Уайльда и Киплинга, Камоэнса и Пессоа, Рильке и Крамера, Вондела и Хёйгенса, Рембо и Валери, Маклина и Макинтайра. Им были подготовлены и изданы беспрецедентные антологии «Семь веков французской поэзии» и «Семь веков английской поэзии». Созданный Е. Витковский сайт «Век перевода» стал уникальной энциклопедией русского поэтического перевода и насчитывает уже более 1000 имен.Настоящее издание включает в себя основные переводы Е. Витковского более чем за 40 лет работы, и достаточно полно представляет его творческий спектр.
Без аннотации В истории американской литературы Дороти Паркер останется как мастер лирической поэзии и сатирической новеллы. В этом сборнике представлены наиболее значительные и характерные образцы ее новеллистики.
Умерший совсем в молодом возрасте и оставивший наследие, которое все целиком уместилось лишь в одном небольшом томике, Вольфганг Борхерт завоевал, однако, посмертно широкую известность и своим творчеством оказал значительное влияние на развитие немецкой литературы в послевоенные годы. Ему суждено было стать пионером и основоположником целого направления в западногерманской литературе, духовным учителем того писательского поколения, которое принято называть в ФРГ «поколением вернувшихся».
Действие «Раквереского романа» происходит во времена правления Екатерины II. Жители Раквере ведут борьбу за признание законных прав города, выступая против несправедливости самодержавного бюрократического аппарата. «Уход профессора Мартенса» — это история жизни российского юриста и дипломата, одного из образованнейших людей своей эпохи, выходца из простой эстонской семьи — профессора Мартенса (1845–1909).
Роман канадского писателя, музыканта, режиссера и сценариста Пола Кворрингтона приглашает заглянуть в око урагана. Несколько искателей приключений прибывают на маленький остров в Карибском море, куда движется мощный ураган «Клэр».
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
Роман чехословацкой писательницы посвящен жизни и учебе воинов чехословацкой Народной армии. В центре внимания — взаимоотношения между молодым офицером Яном и его женой. Автор показывает всю ответственность и важность профессии кадрового офицера социалистической армии, раскрывает сложные проблемы личных взаимоотношений в семье.Книга предназначена для широкого круга читателей.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.