Орджоникидзе - [106]

Следующий день Серго начал с осмотра электростанции.

После снова вернулся в основные цехи и теперь еще более подробно стал знакомиться с ними. Снова говорил с людьми, расспрашивал, присматривался к тому, как они работают. Он как будто проверял вчерашнее свое впечатление.

Много часов продолжалось знакомство с городом. В одном рабочем доме Серго заметил отделение милиции.

— Как, в жилом доме? — рассердился Орджоникидзе. — Сюда притаскивают пьяных, хулиганов. И все это на глазах у детворы.

В приказе, который он написал, нам было предложено немедленно вывезти из рабочих домов все учреждения. Проекты многих домов были неудачны. Низенькие квартиры, без ванных комнат, балконов. Серго возмутился.

— Конечно, — говорил он, — буржуазный архитектор, который привык прежде видеть рабочих, живущих в хибарках, подвалах, считает крупным шагом вперед светлую, хотя и низенькую, комнату без удобств, без ванны. Но нас это не устраивает. Мы должны строить для рабочих по-настоящему хорошие дома — красивые, удобные".

Иван Бардин, инженерный глава металлургии, академик:

"Серго — человек наступления. Отступать он не мог. Выражаясь образно, — это танк прорыва. Нужно где-нибудь прорвать фронт, укрепить социалистические позиции, и партия посылает туда своего благородного полководца.

Благодаря удивительному умению Серго командовать, производить маневрирование с людьми, с рабочими и инженерами, благодаря его особенному умению замечать и выдвигать людей уже к концу 1931 года советская металлургия оставила далеко позади уровень довоенной России.

Каждого человека Серго встречал с доверием. Но верил лишь до тех пор, пока чувствовал, что ему говорят правду. Достаточно было малейшего сомнения, чтобы Серго коренным образом менял отношение к таким людям.

Сотни рабочих, инженеров, мастеров могут вспомнить, что Серго сделал для них лично: написал ли дружеское письмо, дал ли путевку, отправил ли учиться. Он любил всех видеть счастливыми. Это в натуре Серго.

Он знает в лицо уйму людей, с бесчисленным количеством металлургов переписывается. Любой мастер или инженер, приехавший в Москву с новостройки, может побеседовать с наркомом. Доступ всегда открыт.

…Однажды Серго приехал на старый юзовский завод в Донбассе. Завод был загрязнен страшно, работал плохо, показывать было нечего. Единственно, что выглядело прилично, — это будка с газированной водой для работающих в горячих цехах. Сопровождавший Серго руководящий работник завода решил отыграться на этих будках, отвлекая внимание Орджоникидзе от основных зол производства. Серго хмурился, хмурился и, наконец, спросил:

— Скажите, чем вы раньше занимались?

— Да я в металлургии, собственно, недавно, — выжал из себя этот руководитель.

— То-то я вижу, — подхватил Серго. — Будки с содовой водой вы организовали неплохо, вам, пожалуй, и нужно трудиться, в этой области. Я об этом позабочусь…

Серго не знал ни дня, ни ночи. Когда я работал в Сибири, обычно в два-три часа ночи раздавался телефонный звонок, вызывал Серго. Его интересовала работа завода.

…Вспоминается ужасная зима 1933 года. Доменные печи замерзали, мартены и прокат еле-еле дышали. И Магнитка и Кузнецк работали отвратительно. У маловеров создавалось впечатление, что мы будем неизбежно стоять каждую зиму. Начались разговоры, что вот, мол, понастроили заводов, а работать они могут лишь незначительный отрезок времени — техника, мол, американская, а климат — русский, сибирский. Об этих разговорах лучше других знал Серго.

Почти каждую ночь мне приходилось докладывать ему по телефону о тяжелом положении завода. Несмотря на совершенно неутешительные сведения, Серго говорил, не повышая голоса, не выходя из себя. Чувствовалось, что ему очень тяжело и неприятно, но, зная, что люди на месте, работают изо всех сил, стараются сделать все, что могут, он сдержанно ободрял нас.

— Смотрите только, — твердил Серго, — чтобы не были погублены печи. Надейтесь на молодежь, на энтузиазм советских людей. Сделайте еще несколько усилий, и все пойдет хорошо.

Металлургия — производство, связанное с риском, требующее быстрых решений, требующее, чтобы люди постоянно работали с огоньком, — была особенно близка натуре самого Серго".

Илья Пешкин, один из ветеранов газеты "За индустриализацию", "нашей родной газеты", как говаривал Серго:

"Ночные часы в типографии летят быстро. Стрелка подходит к трем, наступают минуты, когда надо подписывать газету к печати. Через фанерную перегородку я слышу, как метранпажи командуют: "Третью под пресс, четвертую тискать!"

В комнату входит выпускающий. Всегда угрюмый и брюзжащий, он сегодня настроен хорошо и готов на любые испытания. Он знает, что газета выполняет поручение Орджоникидзе. В руках у него оттиск первой страницы. На ней большой аншлаг:

"Сегодня в… час… мин. задута вторая кузнецкая, домна". Под аншлагом окошко для сообщения. Рядом статьи и другие материалы, посвященные этому крупному событию в истории индустриализации страны.

Но сообщения нет, и окошко пусто.

— А если не задуют? — спрашивает кто-то.

Вопрос остается висеть в воздухе, Я снова снимаю трубку и кричу:

— Междугородная? Как там Кузнецк? Телефонистка знает: во что бы то ни стало надо связаться с Кузнецком, получить информацию о делах на домне, ее должны задуть с минуты на минуту.