Ордена России - [7]

Шрифт
Интервал

In the early 18th century both Russian artists, working in the Armoury and in St. Petersburg, and European wizards of art created miniatures with the portraits of Peter the Great. Among the few which are cherished today in the collections of the museum are the works of the Russian miniature-painter G. Musikiisky.



Орден св. Станислава (кресты, лента и звезда), XIX в.
Золото, серебро, эмаль, муаровая лента.
(Оружейная палата).

Орден св. Станислава, как и орден Белого орла, вошел в 1831 г. в состав российских орденов.

Александр I, награждая им польских граждан в 1815г., утвердил для ордена четыре степени, однако в 1839 г. четвертая степень была упразднена, а для второй степени была учреждена увенчивающая знак императорская корона.

Крест ордена золотой, с шариками на раздвоенных концах, соединенных золотыми дужками, покрыт с лицевой стороны красной эмалью. После 1831 г. изображение св. Станислава на белом эмалевом поле медальона было заменено вензелем святого из двух букв- «SS». Между концами креста были помещены золотые двуглавые орлы вместо одноглавых польских.

Лента - красного цвета с двойной белой каймой. При ордене I степени награжденный получал звезду с вензелем святого и девизом «Награждая, поощряет». В общем порядке старшинства орден св. Станислава занимал место после ордена св. Анны.


The Order of St. Stanislaus (crosses, ribbon, star), 19th century.

Gold, silver, enamel, moire ribbon.

(The Armoury).


The Order of St. Stanislaus, just as the Order of the White Eagle, joined the statute of Russian decorations in 1831.

Tsar Alexander II, awarding the Order to Polish citizens in 1815, instituted four classes for the Order. However, in 1839 the fourth class was abolished and an imperial crown introduced for the second class.

The Order's cross of gold had small beads on its dovetailed tips interlinked with golden hoops and coated on its face side with red enamel. After 1831 the picture of St. Stanislaus on the medal/ion's white enamelled background was replaced by the two-letter saint's monogram "SS" and double-headed eagles were mounted between the ends of the cross instead of the Polish ones.

The Order's red ribbon had a double white edge. When awarded the Order of the first class, future bearers received the star with the saint's monogram and a motto "Awarding Encourages", in the seniority rank the Order of St. Stanislaus came right after the Order of St. Anne.



Звезда ордена св. Андрея Первозванного, вторая пол. XVIII в.
Золото, серебро, бриллианты, жемчуг.
(Алмазный фонд).

Звезда ордена Андрея Первозванного, как и его знак, могла быть украшена по желанию награжденного до 1797 г. драгоценными камнями.

Эта звезда, выполненная по специальному заказу императорского кабинета, значительно отличается от других орденских звезд. Она скорее напоминает роскошное ювелирное украшение, в котором мастер с большим искусством использовал сочетания мерцающего блеска матового жемчуга с сиянием многочисленных бриллиантов. Лучи звезды составлены из чередующихся рядов жемчужин и бриллиантов, в центре медальона, под бриллиантовой короной- андреевский крест из девяти жемчужин равной величины. Вокруг девиза - кольцо из крупных жемчужин с двумя рядами мелких бриллиантов.


The star of the Order of St. Andrew the First-Called, second half of the 18th century.

Gold, silver, diamonds, pearls.

(The USSR Diamond Fund)


The star of the Order of St. Andrew the First-Called, just as its insignia, could have been decorated with precious stones at the wish of their bearer.

The star, executed by the imperial cabinet's special order, significantly differs from other order stars. It looks more like a sumptious jewelry decoration in which its master blended with exquisite skill the shimmering glitter of the opaque pearls with the radiance of a multitude of diamonds. The rays of the star are made up of the alternating rows of pearls and diamonds. A diamond-crowned medallion has St. Andrew cross in its centre consisting of nine pearls of equal size. The motto is girdled with large pearls and two rows of small diamonds.



Знак отличия Военного ордена (солдатские Георгиевские кресты), XIX в.
Золото, серебро, муаровая лента.
(Оружейная палата).

Знак отличия Военного ордена - серебряный крест с Георгием Победоносием в центре, учрежденный в 1807 г. как награда за храбрость и мужество солдатам, имел одну степень. В марте 1856 г. для него были введены четыре степени: золотые кресты с бантом из георгиевской ленты для первой степени, без банта для второй, серебряные с бантом для третьей, без банта для четвертой.

На концах креста указывалась степень и помещался номер знака, под которым он был внесен в список пожалования. С 1913 г. знак отличия Военного ордена стал официально называться Георгиевским крестом. Награждали Георгиевским крестом так же, как и офицерским орденом св. Георгия, начиная с четвертой степени. Награжденные Георгиевскими крестами не снимали их и по производстве в офицеры и даже в случае награждения орденом св. Георгия. Известны случаи награждения Георгиевским крестом женщин. Первой такой награды была удостоена Надежда Дурова - знаменитая женщина-улан за спасение в бою одного из офицеров.


Рекомендуем почитать
Йозеф Манес

Иозеф Манес стоит в ряду славной плеяды лучших представителей чешского искусства и литературы XIX века. Его имя называют рядом с именами Бедржиха Сметаны, Божены Немцовой, Яна Неруды.Рисовальщик, иллюстратор, живописец и художник-монументалист Йозеф Манес является по существу родоначальником реалистического чешского искусства XIX века.


Симферопольский клад

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.


Николай Крымов

История искусства знает много примеров, когда в совсем, казалось бы, «нехудожественных» семьях вырастали знаменитые художники. Такими были сын суворовского солдата Павел Федотов, Илья Репин, вышедший из семьи военного поселенца, или потомок вольнолюбивых казаков Василий Суриков. Но существуют и обратные примеры, когда художественная атмосфера дома позволяет рано раскрыться способностям ребенка. Именно в таких семьях выросли Сильвестр Щедрин, Александр Иванов, Карл Брюллов, Александр Бенуа. Николай Крымов был правнуком, сыном, братом и даже зятем художников.


Иван Куликов

Среди множества учеников великого русского художника Ильи Ефимовича Репина одним из достойных его последователей был Иван Куликов. Творческий путь Куликова был типичным для художественной молодежи конца XIX - начала XX столетия. В его творчестве нашли свое отражение сложные социальные перемены в общественной жизни, в свободе эстетических взглядов, в переоценке пути исторического развития России.


Пикассо

В течение первых десятилетий нашего века всего несколько человек преобразили лик мира. Подобно Чаплину в кино, Джойсу в литературе, Фрейду в психологии и Эйнштейну в науке, Пикассо произвел в живописи революцию, ниспровергнув все привычные точки зрения (сокрушая при этом и свои взгляды, если они становились ему помехой). Его роднило с этими новаторами сознание фундаментального различия между предметом и его изображением, из-за которого стало неприемлемым применение языка простого отражения реальности.