Орден Розги. Дрессаж - [80]

— Как пожелаете, княгиня.

— Да, и вот еще! Я выжимаю из них все, на что они способны в сексуальном плане. Так что введите им лекарство. Вот две ампулы и шприц. Мои костюмы уже привезли?

— Да, княгиня, горничная уже приготовила для вас малый салон для переодевания. Почту за честь проводить вас туда, как только…

— О, не утруждайтесь, фрау доктор, я прекрасно дойду сама. А вы лучше проследите, чтобы раба поместили в клетку, и принесите мне ключ, я сама его освобожу. Теперь можете увести его, я скоро спущусь.

И, не глядя на выбранного ею мужчину, она встала, взяла со стола еще одну сигарету и закурила.

Спустя несколько минут Барбара зашла в «комнату страданий», чтобы проверить, как исполнено ее поручение. Она сразу же увидела железную клетку, в которой находился абсолютно голый раб. Барбара чувствовала себя немного на взводе, подходя к клетке, ей хотелось не столько рассмотреть свою будущую жертву, сколько лишний раз убедиться в сокрушающей власти своей красоты. Она приняла вызывающую позу и сняла маску, внимательно наблюдая за эффектом от своей неотразимой сексуальности, всегда порабощавшей самцов, готовых ради нее на все мыслимые и немыслимые мучения.

Раб за решеткой что-то пробормотал и сильно сжал руками прутья своей тюрьмы. Заметив это, Барбара почувствовала наслаждение при мысли, что вскоре эти мускулистые руки полностью обессилят, повинуясь одному ее желанию. И почти сразу же она увидела, как начинает восставать мужская плоть. Большой и твердый член медленно налился силой, поднялся и, пульсируя от желания, стал покачиваться между прутьями решетки. И, прислушавшись, Барбара различила, как раб хрипло прошептал:

— Вы прекрасны…

Ей понравилось такое прекрасное начало, и она решила начать игру.

— Вот же, кобель! — холодно бросила она. — Как ты посмел продемонстрировать свое желание без разрешения? Ты что, не помнишь, зачем я здесь? Чтобы мучить тебя, а вовсе не для твоего наслаждения!

И прямо сквозь решетку она хлестнула мужчину по плечу тонким хлыстом, с которым никогда не расставалась в присутствии рабов.

— Смотри у меня! Признай, что моя красота способна внушать почтение всем, кого я хочу, независимо от того, насколько жестоки мои капризы! Я еще только смотрю на тебя, а ты уже ослабел, посмотрим, что с тобой станет под моей плеткой! А теперь выйди из клетки, встань на колени и ползи передо мной в пыточный зал. И поторапливайся! Я всегда требую немедленного исполнения любого своего приказа.

Она отперла дверь, раб вышел из клетки и немедленно распростерся у ее ног. Он потянулся, чтобы поцеловать ее туфли, но она оттолкнула его, ткнув каблуком в плечо.

— Я позволяю обожать себя только по моему приказу! — прикрикнула она. — А теперь веди меня в комнату.

Он подчинился и, стоя на четвереньках, подполз к тяжелой двери и отворил ее. Эта зловещая комната всегда вызывала у Барбары сильнейшую дрожь от предвкушения и возбуждения. Здесь были собраны все приспособления для удовлетворения жестоких страстей: колесо, позорный столб, табурет и скамейки, утыканные гвоздями, блоки для подвешивания, арсенал плеток, хлыстов и шлепалок, а также разнообразные ошейники, цепи, иглы, нагреватель-паяльник. Одним словом, тут можно было найти что угодно для связывания, порки и других пыток. Некоторые из этих приспособлений Барбара уже опробовала, а сейчас она приказала рабу самому подготовить веревки и блок для подвешивания. Наблюдая за ним, она внезапно возбудилась. Тогда Барбара притянула мужчину к себе, просунула палец в кольцо, надетое на яйца, чтобы предупредить возможное сопротивление, и все еще затянутой в перчатку рукой со всего маху шлепнула раба по заду.

Но пока это была всего лишь прелюдия, она принималась за дело по-настоящему, только облачившись в один из своих костюмов, состоявших из эластичного трико и тяжелых сапог наездницы, которые иногда заменяла на превосходные шнурованные ботинки на тонком каблуке. Она считала, что такая обувь не только является символом женского деспотизма, но и оказывает наилучшее действие при порабощении мужчин, поскольку очертания затянутых в кожу ног действуют на них гипнотически.

Барбара взяла раба за уши, заставляя его смотреть прямо на себя, и, впившись в него холодным взглядом, сказала:

— Для полноты ощущений я сначала надену мой любимый наряд. Вот посмотришь, какой я буду красивой. А ты проведешь время ожидания в мучениях. Я хочу, чтобы ты думал обо мне, сидя на этом табурете.

— О! На гвоздях!

— Да. И я хочу, чтобы ты сел на них по собственной воле, чтобы мне не пришлось применять хлыст.

С этими словами она начала медленно наступать на мужчину, заставляя его пятиться. Наконец ему под колени ткнулся край табурета.

— Поскольку ты беспрекословно подчинился мне, — сказала Барбара, — я позволю тебе сесть на табурет как можно осторожнее. Я не буду тебя подталкивать, и не стану садиться на тебя сверху, когда ты окажешься на гвоздях. А теперь давай… Делай, что я говорю.

Соблюдая осторожность, раб покорно сел на табурет, после чего Барбара приковала его к сиденью и вышла.

Когда она вернулась, на ней было длинное платье с корсетом, красные сапоги и длинные перчатки из восхитительной белой замши. Мужчина инстинктивно дернулся, движимый желанием пасть перед ней ниц. Но его оковы не позволили ему даже привстать, только гвозди еще сильнее впились в его плоть, заставив его тихо застонать. Его порыв не остался незамеченным.